Виктор Коргун НАЧАВШАЯСЯ военная акция США против терроризма в Афганистане может повлечь за собой резкое изменение геополитического облика Центральной Азии и Среднего Востока, привести в движение весь неспокойный макрорегион. Предсказать последствия предпринятой американцами акции крайне сложно. Ключевым объектом коллизии, бесспорно, станет Афганистан, для которого наступает переломный момент. Дальнейшая судьба его народа во многом будет определяться задачами, которые ставят перед собой США и формирующаяся вокруг них международная коалиция. Если Вашингтон ограничится лишь военной операцией по обезвреживанию бен Ладена с его организацией "Аль-Каида" и подрыву военного потенциала талибов, то здесь мы столкнемся с новым обострением региональной ситуации. Кризис не будет погашен. Очаг терроризма останется, хотя и поменяет свою конфигурацию. Нужны еще и политические решения.
Военный аспект составит исходную точку процесса переустройства Афганистана. Здесь ставка сделана на силы Северного альянса. При этом США будут избавлены от необходимости проведения масштабной сухопутной операции, которая ляжет на плечи альянса. Им предстоит лишь обеспечивать воздушное прикрытие антиталибской коалиции - нанесение ракетно-бомбовых ударов по военной инфраструктуре талибов и скоплению их живой силы. Разумеется, это не исключает действий спецподразделений США и их союзников по ликвидации командных пунктов, баз и лагерей террористов.
Впрочем, ключевым местом антитеррористической операции должен стать юг Афганистана, где находятся обе столицы талибов - Кабул и Кандагар и база их этнической подпитки - зона пуштунских племен. Пуштунское в своей основе движение "Талибан" далеко не столь едино, как представляется: его этническая однородность не адекватна политико-идеологическому единству. Это вовсе не означает, что в рамках движения действуют различные фракции. Однако среди влиятельных этнических авторитетов пуштунского юга немало таких, кто без особого восторга воспринимает "исламский пуританизм" семинаристов, во многом противоречащий традиционному кодексу чести пуштунов - "Пуштунвали". Гипотетически они могут стать союзником Северного альянса в "тылу" у талибов.
Политический компонент антитеррористической кампании предполагает обеспечение политической и в первую очередь международной легитимности процесса смены власти в Кабуле. Он должен быть освящен консенсусом основных участников международной коалиции и всех ведущих сил в самом Афганистане. Вашингтоном одновременно с лидерами Северного альянса уже сделан выбор кандидатуры на роль объединителя страны. Это бывший король Мухаммед Захир Шах, завершивший свое правление в Афганистане "демократическим экспериментом". 1963-1973 годы были действительно "золотым веком" афганской демократии, когда без цензуры издавалась частная пресса, проводились свободные выборы в парламент и функционировали политические партии, в том числе просоветская НДПА.
В условиях разгула жуткого религиозного мракобесия, навязанного стране талибами, мечтать о демократии не приходится. И король избрал единственно возможный, традиционный путь - созыв Лойя джирги, высшего собрания представителей различных этносов, племен и духовенства. А дальше начинаются проблемы.
Созвать джиргу сейчас, в условиях идущей войны, нереально: джирга частично избирается, частично назначается. Она состоит из традиционных этнических и религиозных лидеров - улемов (богословов), а также влиятельных фигур политической и деловой элиты. Где они сейчас? Первые в годы нескончаемой войны потеряли власть, уступив место полевым командирам. Вторые - давно в эмиграции. Собрать их всех на территории Афганистана в нынешних условиях невозможно.
Вариант созыва Лойя джирги за рубежом, к чему склоняется король, тоже проблематичен: такая джирга будет малопредставительной, а потому - нелегитимной. Даже при самых благоприятных условиях, возвратившись на родину, Захир Шах не сможет собрать ни традиционную элиту, ни современных политиков и бизнесменов, которые неплохо устроились за рубежом и отнюдь не жаждут возвращаться в нищую, разоренную страну. Да и собрать их всех в разорванной войной стране - сложная техническая проблема.
Между тем возвращение короля - это непростой процесс, который включает в себя международную поддержку (а не только американскую, ибо режим будет воспринят как марионеточный), детально разработанный план мирного урегулирования конфликта, массовую пропагандистскую кампанию (которая должна начаться до возвращения короля), серьезную гуманитарную помощь населению, возможный ввод миротворческих сил (желательно, из мусульманских стран). Далее. Вопрос национального представительства на джирге: уже сейчас Северный альянс категорически против участия талибов в новой структуре власти, что противоречит и мнению самого короля. А ведь талибы - мощная политическая сила, которая не исчезнет с окончанием военной операции. Лишить их участия в джирге значит дать добро на продолжение гражданской войны. И все вернется на круги своя.
Коалиция же антиталибских сил (Объединенный исламский фронт), куда входят Северный альянс и его союзники - генералы Абдурашид Дустум и Исмаил-хан, а также хазарейские отряды Карима Халили, тоже политически далеко не монолитна. Эти союзники продемонстрировали в прошлом свою крайнюю ненадежность. К тому же вполне можно предположить, что после достижения гипотетической победы (то есть полного разгрома талибов) и в момент дележа власти их политические амбиции окажутся выше общенациональных целей: они попытаются вернуть под свой контроль утраченные в годы войны территории и вполне удовлетворятся собственной властью на них, порождая сепаратистские тенденции.
Наконец, за годы войны в Афганистане выросло новое поколение, которое знает короля лишь понаслышке. Поэтому говорить о массовой поддержке Захир Шаха преждевременно и нереально, даже при том, что он не претендует на роль правителя. Ныне страна уже не та, которую он покинул 28 лет назад, и старые, испытанные пути урегулирования конфликта могут не сработать. Нужны новые, нестандартные решения.
