Павел Давыдов На юго-востоке Ирака, возле самой границы с Ираном, затерялась маленькая деревушка, не имеющая даже собственного названия. В округе она известна по имени главы тамошней общины - Часиб. Ее жители издавна занимаются выращиванием пшеницы, разведением овец и контрабандой. А с недавних пор - еще и торговлей предметами древности. В центре этой деревушки находится нелегальный рынок предметов, найденных в ходе несанкционированных раскопок в различных районах Ирака или украденных из музеев страны.
В километре от деревни путь нашей машине преграждают трое вооруженных автоматами людей. Один из них наклоняется к окну и заглядывает внутрь салона. Узнав моего спутника и перекинувшись с ним несколькими фразами, он показывает своим товарищам, чтобы нас пропустили. Через несколько минут езды по пыльному проселку взору предстает убогая деревушка. Без всякого плана разбросаны три десятка домов, большая часть из которых слеплена из глины. В центре ее сбились в кучку полсотни автомашин. Покупатели, молча или тихо переговариваясь со своими спутниками, перемещаются от машины к машине, разглядывая разложенный на их капотах товар, от одного вида которого захватывает дух.
Музей в глухой деревне
Чего здесь только нет. Шумерские письмена на обожженных глиняных табличках, печатки самых разнообразных форм и размеров, украшенные геометрическими узорами керамические кувшины и вазы, золотые ювелирные изделия; выполненные из глины фигурки зверей и высеченные из камня бюсты и головы людей, живших в Месопотамии тысячелетия назад. Такой коллекции позавидовали бы многие музеи мира.
Дольше всего покупатели задерживаются возле старенького пикапчика. На грязной тряпке, что покрывает его капот, среди кувшинов и керамических черепков, стоит бюст мужчины из черного базальта. Его голову обрамляет густая шапка волос, а грудь, спина и руки испещрены шумерской клинописью. Это фигурка высотой сантиметров тридцать - самая дорогая вещь на рынке. Ее владелец просит за нее 10 тысяч долларов. Поторговаться, естественно, можно, но хозяин реликвии к этому явно не расположен. Весь его вид говорит: "Если будешь покупать, может быть, и уступлю. А болтать зря не намерен".
На рынке в Часиб царит напряженная атмосфера. Все словно ждут какого-то подвоха или налета. Продавцы, не говоря уже об охране, поголовно вооружены. Большую часть людей, приценивающихся к товару, составляют курды, иранцы, арабы, в том числе из стран Персидского залива. Есть и европейцы. Трое прохаживавшихся между машинами мужчин оказались выходцами с Украины. Судя по их разговору, специалистами в области истории и культуры шумеров они не являются. Как, впрочем, и большинство из присутствующих на рынке.
Этот пробел в их образовании с лихвой готов компенсировать любопытного вида человек, сидящий на краю импровизированной рыночной площади┘ за письменным столом. Одет он в темные брюки и белую сорочку с галстуком, что само по себе в этой глухомани не может не обращать внимания. Необычную картину дополняет стоящий перед ним картонный трафарет с надписью на английском языке: "Определяю подлинность изделий. Произвожу оценку". Но что поражает больше всего, так это то, что этот человек может читать шумерские тексты! Либо это шарлатан высокой пробы, либо он один из тех, кто сам обязан по долгу службы охранять памятники иракской древности.
Взглянув на базальтовую голову, отхожу к машине, на которой лежат несколько вырезанных из камня печаток и испещренных клинописью табличек из обожженной глины. "Печатки стоят 200 долларов за штуку, а таблички 300-500", - отвечает на мой вопрос продавец. Беру в руки одну из печаток - маленький, длиной сантиметров пять, цилиндр. С их помощью 3-4 тысячи лет назад люди в этих краях ставили подписи на глиняных письмах. Цилиндр вжимался в сырую глину и прокатывался по ней, оставляя текст или узор. Личные печати имелись у многих жителей древних шумерских городов. Их во множестве находили и продолжают находить при раскопках в Ираке.
На двух небольших глиняных табличках, что лежат на машине, помимо текста видны рисунки. На одной изображена корова и собака, а на другой, судя по всему, - лев. Но что написано на них? Ответить на этот вопрос могут только специалисты. "Где они были найдены?" - спрашиваю хозяина этого "мини-музея". "Возле города Насирия, - отвечает он. - В районе Эриду. Большая часть того, что здесь продается, оттуда".
Раскопки в Раю
Эриду, как гласит легенда, является главным местом Эдемского сада. Здесь находился дом вавилонского Адама. Древняя вавилонская надпись гласит, что "около Эриду был сад, в котором было таинственное священное дерево, дерево жизни, посаженное богами, корни которого были весьма глубоки, а ветви его простирались до неба, охраняемые сторожевыми духами, чтобы никто из людей не мог войти в сад". Раскопки, проведенные здесь еще в начале ХIХ века, показали, что Эриду столетиями считался центром мира.
В 15 км от Эриду находятся развалины Ура, где, согласно легенде, останавливался пророк Авраам. Там же, неподалеку, расположены древнейшие города шумеров Фара, считающийся домом библейского Ноя, Обейд, Лагаш, Ларса, Ниппур и др. Именно здесь были найдены древнейшие исторические письменные документы, когда-либо обнаруженные при раскопках. А обнаруженные там шумерские библиотеки с текстами, выполненными клинописью на таких же небольших табличках из обожженной глины, что лежат сейчас передо мной на капоте машины, поведали миру о той удивительной культуре, которая развивалась в этих краях с незапамятных времен. Сегодня археологические памятники в районе Эриду нещадно расхищаются в ходе несанкционированных раскопок, а клинописные послания, дошедшие до нас через тысячелетия, можно купить на нелегальных базарах или на барахолках в Насирии, Багдаде или Басре.
"В Ираке имеется 10 тысяч только учтенных археологических объектов, - говорит в беседе с вашим корреспондентом директор иракского Департамента древностей Джабер Исмаил. - Это значит, что на каждое из них составлено досье, они нанесены на карту и в той или иной степени изучены. Но неучтенных объектов в десятки раз больше, особенно в западной, пустынной, части страны". На большинстве из них раскопки еще и не начинались. Сегодня на многих учтенных и неучтенных объектах орудуют расхитители. Банды побольше захватывают участки пожирней, а зачастую и находки своих менее многочисленных и хуже вооруженных соседей. На некоторых объектах расхитители ведут раскопки с применением бульдозеров и экскаваторов! Такую картину, например, можно видеть в 200 км к юго-западу от Багдада в провинции Кербела - на одном из древних захоронений доисламского периода.
Ограбление иракского Национального музея, произошедшее в первые дни хаоса, наступившего после входа в Багдад американских войск, стало своеобразным толчком волны разграблений, считает Джабер Исмаил. В наибольших масштабах, говорит он, несанкционированные раскопки ведутся в южной части Ирака, особенно в местах, находящихся вдалеке от населенных пунктов. "Конечно, - говорит ученый, - такие центры, как Вавилон, Ур, где постоянно работают наши экспедиции, воры не трогают. Но там, где не проводятся ежегодные раскопки, наша охрана ничего не может сделать: грабители превосходят ее числом и вооружением".
Нельзя сказать, что археологические памятники не грабили в Ираке и до войны. Грабили, конечно, но остерегались. Каждому повинному в краже исторических памятников грозила тюрьма сроком от 7 до 15 лет. Те же, кто осмеливался проводить раскопки без разрешения властей, могли оказаться за решеткой лет на десять. Сейчас в Ираке власти, считай, нет. А это значит, что бесценные памятники человеческой истории по-прежнему будут выставляться на торги на капотах автомобилей в какой-нибудь глухой деревне.
Багдад-Часиб
