Дмитрий Бабич Компартии разных стран выступают против принятой в минувшую среду на Парламентской ассамблее Совета Европы резолюции «О необходимости осуждения преступлений тоталитарных коммунистических режимов». Между тем польские власти уже с начала месяца в одностороннем порядке предпринимают жесткие меры в отношении бывших коммунистов. Правда тех, кто сотрудничал со спецслужбами и не желает этого признавать.
В стране вводятся новые правила люстрации. Теперь проверке на предмет того, сотрудничал ли человек со спецслужбами коммунистического периода, будут подвергаться ректоры университетов, деканы, директора школ. В Сейме подготовлены документы о том, что заявления о своем сотрудничестве или несотрудничестве со спецслужбами эпохи Польской Народной Республики (ПНР) должны будут делать мэры всех населенных пунктов, депутаты любых представительных органов власти, кадровые армейские офицеры, полицейские.
Само по себе сотрудничество со спецслужбами не является уголовным преступлением, а вот укрытие этого факта может привести к тюремному сроку, причем такие прецеденты уже были. Признание факта сотрудничества с коммунистической Службой безопасности (СБ) означает гражданскую смерть и неприятности бытового плана (лишение пенсии, увольнение с работы – особенно для работников сферы образования и правоохранительных органов).
Люстрацией в Польше занимается тот же орган, которому поручено добиться наказания россиян, причастных к расстрелу польских военнопленных сотрудниками НКВД в Катыни в 1940 году. Это Институт национальной памяти (IPN). Президент IPN Леон Керес не раз приезжал в Россию, добиваясь доступа к тем документам по Катыни, которые еще остались неопубликованными после того, как Горбачев в 1989 году признал факт расстрела.
Институт национальной памяти – не чисто научное учреждение. В его состав входит до сотни прокуроров, задача которых – выявить «люстрационных лгунов» и покарать их. У института есть и политическая поддержка. В конце прошлого года нынешний президент Лех Качиньский пришел к власти под лозунгом чистки всех органов власти от бывших коммунистов и установления повышенных тюремных сроков для затаившихся сотрудников СБ.
Результаты люстрации не заставили себя ждать. Скандал разразился даже вокруг одной из кандидатур на пост шефа IPN – Анджея Пжевожника. Правая газета «Речь Посполита» обвинила его в сотрудничестве с СБ на основе признаний бывшего капрала спецслужбы. После расследования капрал, однако, признался, что солгал: имя Пжевожника было вставлено в список сотрудников СБ для улучшения статистики. Потом выяснилось, что компрометирующие Пжевожника документы достал из архивов IPN близкий сотрудник Яна Рокиты – политического противника Пжевожника. В итоге Люстрационный суд признал компрометирующие Пжевожника свидетельства недостаточными. Пока шло расследование, кандидатура Пжевожника на пост президента IPN была отклонена в пользу Януша Куртыки.
Похожий скандал вспыхнул в Ягелонском университете – самом престижном учебном заведении Кракова. Ультраправая «Газета польска» напечатала на своей первой странице список 21 бывшего тайного агента СБ. Были указаны их клички и подлинные имена и нынешние места работы. Все они когда-то работали или учились в Ягелонском университете. Оказалось, список в «Газету польску» отдала бывшая диссидентка Барбара Немец, которой эти документы были предоставлены IPN как «жертве режима». Когда же за проверкой этих сведений в IPN решился обратиться ректор университета, в IPN ему отсоветовали это делать, поскольку там работают только с индивидуальными жертвами репрессий, а не с учреждениями.
Постепенно в самой Польше формируется оппозиция «дикой люстрации», за которую выступает теперь и Качиньский. За новые люстрационные правила проголосовали 213 членов сейма, а против – 180. И это при почти тотальной победе правых сил на выборах в парламент осенью 2005 года, когда избиратель отвернулся от левых, отдав правым – Гражданской платформе и Партии согласия и справедливости – подавляющее большинство голосов.
Что же касается России, то продолжавшаяся до недавних пор политика «незамечания» происходящих в Польше люстрационных процессов вряд ли себя оправдывает. Не надо требовать оправдания прокуроров конца 40-х, действовавших в Польше порой еще жестче, чем в СССР. Но, скажем, на фразу нового премьера Казимежа Марцинкевича о том, что в польской дипломатической службе не должны работать выпускники МГИМО, надо бы реагировать.
Варшава
