Жак Сапир Около трех миллионов человек вышли в минувший вторник на улицы французских городов. Очевидно, что движение лицеистов и студентов, парализующее с начала февраля работу университетов и школ, – стало одной из наиболее значимых акций протеста после студенческих манифестаций 1968 года.
В основе его лежит резкое неприятие недавно принятого парламентом закона, учреждающего особый трудовой договор для тех, кому еще нет 26 лет. Поддержку Первому трудовому контракту (ПТК) оказывает премьер-министр Доминик де Вильпен. Протестное движение спровоцировало серьезный политический кризис.
Сама суть и эффективность ПТК весьма спорны. Первый трудовой контракт теоретически должен облегчить молодежи поиск работы. Однако при этом закон предусматривает продление испытательного срока для принятого специалиста с полугода до двух лет. В этот период работодатель может уволить его без объяснения причин. Юристы указывают на противоречие ПТК нормам Трудового кодекса. Немало критики слышно и от экономистов. Так, статистика утверждает, что лица в возрасте 16–24 лет больше страдают от нестабильности своего первого трудоустройства, чем от высокой безработицы. Если произвести расчеты по методам, применяемым сейчас в других странах, уровень безработицы для этой категории населения около 8,4% – то есть во Франции он не выше, чем в соседних странах. 23%, о которых говорит правительство, чтобы оправдать ПТК, – это уровень безработных среди неквалифицированной молодежи. В среднем продолжительность периода, в течение которого молодая часть населения не может найти работу, значительно меньше в сравнении с аналогичным показателем у тех, кому за 40 (3 месяца против 10 месяцев и более).
Очевидно, что у тех, кто не получил профессиональную квалификацию, чаще возникают проблемы с трудоустройством. Это демонстрирует слабую эффективность системы профессионального образования во Франции. Об этой проблеме известно более 20 лет, и Первый трудовой контракт в данном случае вовсе не лекарство.
Симптоматично, что первые забастовки начались не с пригородов и неблагополучных кварталов, а с университетов в провинции (в городах Ренн, Нант, Пуатье, Марсель и Тулуза), где уровень жизни выше среднего. Студенческие забастовки, к которым позднее присоединились лицеисты, свидетельствуют о глубоком недовольстве молодежи: они вынуждены пройти через длительный, отнимающий массу сил процесс обучения, а потом выбирать из имеющихся на рынке непрестижных рабочих мест, да и то при условии заключения срочных договоров. Предприятия нередко злоупотребляют «стажировками» и срочными трудовыми контрактами (такие меры регламентируются законом, но его плохо соблюдают). В результате складывается опасная ситуация. Именно она мотивирует нынешнее движение. Отметим, что его активисты – это не выпускники элитных Высших школ и не те, кто ушел из школы, получив лишь основное образование. Это учащиеся рядовых вузов, которые сталкиваются с экономикой, не способной предложить им рабочие места, на которые их готовили.
Если взглянуть на зарплату только что устроившихся молодых дипломированных специалистов, то в последние 10 лет она существенно снизилась. Это – один из результатов процесса деиндустриализации Франции, вызванной неуправляемым ростом конкуренции в условиях либерализации рынков в ЕС.
Размах движения, охватившего в общем 2–3 млн. человек, вышедших на улицы городов страны 4 апреля и 29 марта, застал правительство врасплох. Отныне 55% населения выступают за отмену ПТК. Отсутствие диалога приводит к демонстрации силовых методов. Поражающие, но все-таки ограниченные проявления насилия послужили усилению напряженности. Отмечу, что, по данным полиции, в беспорядках в Париже участвовали по меньшей мере 1,5 тыс. человек (всего на демонстрацию вышли 350 тыс. манифестантов). Организаторы шествий утверждали, что собрали 750 тыс. человек. 300 хулиганов выявили в 60-тысячной толпе в Марселе...
Диспропорция между реальным числом «погромщиков» и результатами их действий и тот факт, что полиция нередко проявляет странную пассивность в ходе столкновений, вызывают немало вопросов. Нельзя не предположить, что сейчас идет политическая игра, в эпицентре которой оказалось МВД. В этом кризисе глава этого министерства Николя Саркози, похоже, вел собственную игру – против премьер-министра и президента.
Выступление Жака Ширака 31 марта не было лишено двусмысленности. Заявив, что он подпишет закон о ПТК, он сказал, что хочет, чтобы был разработан новый законопроект. А министр труда и социальных отношений Жан-Луи Борло впоследствии заверил, что ПТК применяться не будет.
Какофония заявлений, окружающая их атмосфера путаницы лишь усиливают нынешний кризис. Последовав за отрицательным референдумом по поддержанной Шираком Евроконституции 29 мая 2005 года и «движением пригородов» в ноябре прошлого года, нынешние протесты против ПТК свидетельствуют о разложении политической системы страны.
