Екатерина Кузнецова Высказывание посла Королевства Бельгия Ги Труверуа на тему отмены виз между Россией и ЕС неожиданно получило мощный информационный резонанс. Растиражированное средствами массовой информации заявление господина Труверуа о том, что ЕС якобы вообще не намерен вводить безвизовый режим с Россией, вызвало волну беспокойства и даже возмущения.
Надо сказать сразу: сенсация была раздута на пустом месте – и потому очень важно понять, чего же на самом деле не говорил и что говорил Ги Труверуа.
Он не утверждал, что в планы Европейского союза не входит отмена визового режима в отношении России, как не увязывал он отмену виз россиянам с гипотетическим разрешением гражданам государств ЕС въезжать в Россию без оформления визы. Ги Труверуа также не утверждал, что визы сохранятся навечно.
Говорил же посол Бельгии совершенно о другом. Во-первых, он признал, что конечной целью переговоров между Россией и ЕС является как раз отмена визового режима. Во-вторых, он уподобил переговоры об отмене визового режима между Россией и Европейским союзом улице с двусторонним движением, на которой каждый из партнеров должен двигаться навстречу другому. В-третьих, он подтвердил, что Россия и ЕС обозначили вопросы технического характера, препятствующие полной отмене виз. Наконец, он подтвердил, что стороны намерены возобновить переговоры о дальнейшем облегчении визового режима.
Однако в погоне за звучными формулировками контекст высказываний посла был утрачен, а два его ключевых послания – о взаимности и симметричности шагов обеих сторон и о необходимости решения острых внутриполитических проблем, с которым связана, по мнению европейцев, отмена виз для россиян, – были отодвинуты на задний план и заметно искажены.
В жарком и единодушном осуждении ЕС за требование к россиянам о получении виз мы обычно забываем, что речь идет о двух полноценных визовых режимах: европейском в отношении россиян и российском в отношении европейцев. При этом факты таковы, что российский режим выдачи виз гораздо менее либерален, чем европейский. Российские консульства в Европе практически не выдают многократных и долгосрочных виз, а вкупе со строгим режимом регистрации иностранцев любые претензии к европейцам в связи с «симметричностью» выглядят пустыми. Получается, что при прочих равных условиях иностранец, желающий попасть в Россию или уже находящийся на нашей территории, подвергается куда большей дискриминации, чем россиянин, «прорвавшийся» за кордон. Неудивительно, что все попытки выторговать преференции без взаимных уступок со стороны российских властей наталкиваются на ледяное молчание.
Выступление бельгийского посла – в своем роде уникальное – должно было получить резонанс по совершенно иной причине. Ги Труверуа озвучил то, что все знают, но о чем часто стесняются говорить во всеуслышание: истинные причины медленного продвижения вперед в визовом вопросе обусловлены тем, что главные препятствия для отмены виз кроются внутри России – и при этом предельно честно и откровенно обозначил их. Во-первых, европейцы, если верить послу (а не верить ему нет никаких оснований), сомневаются в чистоплотности российских чиновников, уполномоченных выдавать внутренние и заграничные паспорта. Но разве мы сами не знаем, как покупаются эти документы повсюду в России, как раздаются они, неясно как связанным с нею гражданам сопредельных территорий (можно предположить, что именно это имел в виду бельгийский дипломат, говоря о жителях «третьих стран», которые могут создать проблемы для европейцев)? Во-вторых, европейцы опасаются наплыва российских граждан, имеющих длинный список как обоснованных, так и необоснованных претензий к собственному государству и ищущих убежища в более комфортных для жизни странах – причем граждан, существенная часть которых происходит из республик Северного Кавказа. Но разве мы сами не видим, что происходит на юге России и не ощущаем последствий миграции и предпринимаемых «мер безопасности» в этом регионе? В-третьих, были четко обозначены бюрократические проблемы, связанные в первую очередь с требуемой от иностранцев регистрацией по месту пребывания в российских городах, что, по мнению посла, существенно вредит налаживанию межличностных контактов между европейцами и россиянами. Но разве нам самим приятно, приезжая более чем на три дня, к примеру, из Новосибирска в Петербург, оформлять временную регистрацию? Так что обеспокоенность европейцев легко понять – и признать, что ни одна из них не является на пути к отмене виз со странами Евросоюза поистине непреодолимым препятствием.
Ги Труверуа – честный человек, который в своем интервью предельно откровенно, как того и требуют обычно журналисты, обозначил истинные озабоченности европейской стороны, хорошо известные и российским дипломатам, хотя последние и привыкли отвечать на них общими фразами. Его слова, думается, могут стать лекарством от своего рода коллективной шизофрении, от того раздвоения сознания, которым страдаем мы все, делая вид, что верим оптимистическим заверениям властей, но в то же время осознавая, что российские реалии существенно отличаются от победных реляций чиновников и лубочной картинки на телеэкранах.
