Вениамин Попов
Фото Reuters
Взяться за перо меня заставили комментарии, с которыми выступили некоторые журналисты российских радиостанций и телеканалов, а также приглашенные эксперты при обсуждении по свежим следам трагического события 14 июля в Ницце. По последним данным, в результате страшного теракта погибли 84 человека, сотни раненых, в их числе есть граждане России.
Заметим, что он стал новым звеном в цепи нападений исламистских радикалов во Франции и Бельгии, продолжающихся полтора года. Анализируя причины сложившейся ситуации, многие из числа выступавших спикеров прежде всего делали акцент на том обстоятельстве, что основной предпосылкой трагических событий является неспособность мусульманских общин в европейских государствах адаптироваться к сложившимся правилам и интегрироваться в общество. При этом нелогичный на первый взгляд факт, что это особенно характерно для детей мигрантов во втором и третьем поколениях, трактовался следующим образом: молодые люди не могут найти своего достойного места в западноевропейской среде, чувствуют себя изгоями, маргиналами, и это толкает их на борьбу против властей предержащих и власть имущих.
В комментариях много рассуждений было и относительно того, что французские спецслужбы, сосредоточившись на обеспечении безопасности чемпионата Европы по футболу, практически проморгали Ниццу. Многие сочувствовали дискомфорту, переживаниям граждан Западной Европы в связи с психологическим климатом, сформировавшимся в результате наплыва беженцев, что нашло проявление, в частности, в росте влияния популистских антиэмигрантских движений.
Со всеми этими соображениями нельзя не согласиться. Они, безусловно, верны и соответствуют действительности. Вместе с тем представляется крайне странным и непонятным, что в выступлениях в СМИ очевидные основные причины и источники нынешней внутренней напряженности на Европейском континенте приводятся в качестве второстепенных факторов, упоминаются вскользь либо вообще опущены.
В качестве таких решающих факторов, характерных не только конкретно для ситуации во Франции, Бельгии, но и других западных стран, можно выделить следующие.
Во-первых, все это является прежде всего следствием политики США и их европейских союзников на Ближнем Востоке. Именно американо-английская авантюра в Ираке в 2003 году дала мощный старт для быстрого разрастания экстремистских настроений на Арабском Востоке. И разве не бомбардировки НАТО и прямое военное участие Великобритании и Франции в организованной экстремистами бойне в Ливии и варварском убийстве Муаммара Каддафи привели к погружению этой стабильной, даже процветавшей страны в состояние хаоса? Вспомним, кто втихомолку поддержал «Братьев-мусульман» в Египте. И ныне, ни для кого не секрет, кто активно вооружал и вооружает отпетых террористов в Сирии. Именно в этом состоит основная причина того положения с исламистским терроризмом, которое мы имеем сегодня.
Почти выдохшаяся «Аль-Каида» (запрещена в РФ) обрела вторую молодость, а попытки Вашингтона и его союзников использовать это террористическое движение в своих целях для свержения неугодных им режимов возымели катастрофические последствия для всего региона, и это сейчас бумерангом возвращается в западные страны.
Во-вторых, воистину поражает близорукость политики руководителей западных государств. Думается, что в нынешних условиях западные лидеры должны были бы мобилизовать и скоординировать усилия для решения проблемы беженцев, волны которых буквально захлестнули Европу, и вплотную заниматься разработкой мер по борьбе с экстремизмом, особенно в плане идейного развенчания исламистов. Вместо этого лидеры Запада сосредоточили свои главные усилия на создании конфронтационного пояса на границах России – от Украины до Прибалтики. Несмотря на пожар в собственном доме (в Европе – рост социальной напряженности, серия терактов, в США – вспышка насилия на расовой почве), НАТО талдычит все ту же мантру, объявляя Россию главной угрозой безопасности в мире.
Эта поразительная, вопиющая неспособность или нежелание правильно расставить приоритеты по меньшей мере удивляет, хотя хочется здесь употребить более сильный глагол. В этой связи даже на Западе многие вспоминают Уинстона Черчилля, Шарля де Голля и Франклина Рузвельта, которые в кризисных ситуациях сумели подняться выше личных настроений, руководствоваться основополагающими национальными интересами.
В-третьих, не может не удивлять своего рода «мелкотравчатость» некоторых европейских деятелей, которые мыслят в основном категориями «от выборов до выборов». В последнее время английская пресса тиражировала комментарии о работе комиссии Джона Чилкота, установившей, как бывший премьер-министр Великобритании Тони Блэр откровенно лгал, чтобы подыграть заокеанским старшим партнерам при подготовке войны в Ираке. А только что оставивший свой пост другой премьер-министр – Дэвид Кэмерон – известен тем, что активно выступал за бомбардировки Ливии. В 2013 году он, тоже стремясь угодить американцам, ратовал за отправку английских войск в Сирию, чему воспротивился даже английский парламент. Бывший английский премьер продемонстрировал ярчайшее отсутствие стратегического видения – сам инициировал референдум, который отправил его в отставку.
Разумеется, при рассмотрении нынешней политической картины нельзя не учитывать, что подъем экстремистских настроений в мусульманском мире имеет свои причины в том, что касается внутренней логики и истории развития этой мировой религии. Но это уже отдельная сложная тема.
Очевидным же является тот факт, что сегодняшний мир взаимосвязан и взаимозависим, и происходящие в одном месте события отзываются эхом в других уголках планеты, поэтому резко возрастает ответственность лидеров за свои решения.
