США предрекают Ирану финансовую катастрофу

Фото pixabay.com

Иранские власти могут воспользоваться только 10% валютных резервов из-за международных санкций, сообщил газете Wall Street Journal (WSJ) спецпредставитель Госдепа по Ирану Брайан Хук, ссылаясь на разведданные США. На этом фоне официальные лица в Вашингтоне предрекают Тегерану финансовый кризис.

Ключевым критерием для таких прогнозов стала ситуация вокруг валютных резервов Ирана. Их объем, по данным Международного валютного фонда (МВФ), 86 млрд долл. Это на 20% ниже уровня 2013 года, когда, как обращает внимание Wall Street Journal, международное экономическое давление вынудило Иран вести переговоры о своей ядерной программе. Однако ныне ситуация, с точки зрения США, выглядит еще сложнее. Опираясь на разведданные, Хук в разговоре с WSJ допустил, что власти Ирана имеют доступ только к 10% валютных резервов из-за международных санкций против финансового сектора страны. Сейчас же Тегеран пытается воспользоваться своим валютным спасательным кругом, отмечают в Белом доме.

«Если Иран собирается предотвратить дальнейшее повышение цен, ему придется сжечь еще больше резервов, – убежден спецпредставитель США по Ирану. – Учитывая санкции, нацеленные против основных источников дохода, можно говорить о том, что режим лишается устойчивости». Газета со ссылкой на экспертов утверждает, что недостаток валютных резервов может спровоцировать в Иране кризис платежного баланса и обвал нацвалюты, рост гиперинфляции и безработицу. Стоит обратить внимание на то, что в оценке экономических перспектив Ирана есть множество неизвестных: статистику страны считают непрозрачной, а иранскую элиту подозревают в обладании внебюджетными инструментами, которые окажутся полезными при кризисе.

Представители американской исполнительной власти, впрочем, полагают, что иранское руководство приближается к моменту, когда у него будет только два варианта выхода из кризиса – инициировать переговоры с США о снижении напряженности или прибегнуть к эскалационному сценарию, контуры которого, как кажется, намечены во время атаки на саудовские нефтеперерабатывающие объекты. «Они (иранцы. – «НГ») находятся в состоянии панической агрессии», – приводит WSJ слова высокопоставленного представителя администрации президента США, который обратил внимание как на атаки против саудовского нефтепрома в сентябре, так и на развертывание высокоточных ракет в Ливане и Сирии.

Официально иранские власти признают, что снижение объемов продаваемых углеводородов негативно повлияло на валютные поступления в бюджет страны. Однако их данные о валютных резервах выглядят не так ужасающе. Осенью этого года Центробанк Ирана признал, что валютные резервы за год сократились на 1,5%. Исследование, которое осенью представило иранское госагентство IRNA, указывает на то, что они выросли на 13% по сравнению с прошлым годом.

Проживающий в Иране эксперт Российского совета по международным делам Никита Смагин указал в разговоре с «НГ» на оценку МВФ, согласно которой по итогам 2019-го падение реального ВВП Ирана составило 9,5%. «Это при том, что по итогам прошлого года  МВФ оценивал падение в 4,8%, – говорит аналитик. – Экспорт нефти с момента введения санкций США, по оценке внешних организаций, упал примерно в 5 раз. На этом фоне бюджетные поступления уменьшаются. Власть была вынуждена пойти на болезненные меры. Самым ярким было то, что произошло 15 ноября, – повышение в три раза цены на бензин, хотя низкая цена на топливо была традиционной социальной политикой Ирана по поддержке бедных слоев».

Впрочем, Смагин полагает: «У Ирана самый сложный момент позади. В следующем году экономика должна продемонстрировать незначительный рост. С экономической точки зрения США уже вряд ли могут усилить давление. Всего, чего можно было добиться от этого давления, уже добились. Так что в этом смысле вряд ли стоит ожидать, что иранская экономика будет переживать серьезный кризис. Самое важное в Иране – наблюдать не за экономической, а за социальной ситуацией. В ноябре ожесточенные протесты, масштаб которых, конечно, был преувеличен в СМИ, стали серьезным вызовом для государства. Снижение уровня жизни, которое вызвано экономической ситуацией, имеет отложенный эффект».

Доцент Катарского университета Николай Кожанов заявил «НГ», что выводы WSJ во многом соответствуют действительности, но нужно расставить акценты. «Я бы не стал говорить, что в стране приближается очередной финансовый кризис, – отметил эксперт. – Главные потрясения, связанные с тем, что Иран был практически полностью отсечен от доступа к рынку нефти, прошли. То, что мы видим, – затихающие волнения экономического характера. Зависимость страны от нефти за последние несколько лет существенно сократилась, что позволило руководству в нынешней обстановке перераспределить финансовые потоки в бюджете. Не обошлось без необходимости проведения ряда непопулярных мер».

Протестные акции, по мнению аналитика, показали, с одной стороны, что в стране сохраняется напряженность и высока вероятность повторения волнений. «Но, с другой стороны, если оценивать ситуацию с точки зрения итогов ноябрьских выступлений, можно сказать, что правительство сохраняет уверенность в себе и оно в состоянии с этими волнениями справляться, – говорит Кожанов. – Влияние на принятие внешнеполитических решений в Тегеране в складывающейся ситуации двоякое. У иранцев есть понимание необходимости поиска договоренностей с США по ядерной проблеме, региональным вопросам». Но Иран готов вести переговоры только на равных условиях и правах, говорит эксперт.

Кожанов не исключает попытки Ирана принудить западные страны к переговорам. «В ближайшие месяцы следует ожидать любого шага в сторону от реализации СВПД (Совместный всеобъемлющий план действий. – «НГ») со стороны Ирана либо акций, связанных с дестабилизацией политической ситуации или региональной сферы безопасности – с целью показать, что вести переговоры в интересах не только Ирана, но и США».