От Хафтара ждут альянса с Венесуэлой

Лидер венесуэльской оппозиции Хуан Гуайдо и его сторонники заметили в Венесуэле самолет Халифы Хафтара. Фото со страницы Хуана Гуайдо в Facebook

Оппозиция Венесуэлы подняла 9 июня тревогу в связи с тем, что президент Николас Мадуро и командующий Ливийской национальной армией (ЛНА) Халифа Хафтар якобы ведут в Каракасе секретные переговоры. Несмотря на то что позже ей пришлось опровергнуть собственные заявления, теме отношений между венесуэльским руководством и Восточной Ливией сейчас придают большое значение в США, Европе и ООН. Ливийского военачальника подозревают в транспортировке топлива в Боливарианскую Республику.

Все началось с заявления представителей лидера венесуэльской оппозиции Хуана Гуайдо, которые сообщили, что в Боливарианскую Республику прибыл командующий ЛНА. «Из Венесуэлы исходили попытки дестабилизации в некоторых странах региона. Я поднимаю тревогу, поскольку это касается каждой региональной страны», – привели слова оппозиционера его поверенные. Однако позже пресс-служба представителя Гуайдо в США Карлоса Веккьо уточнила: «В предыдущей версии пресс-релиза утверждалось, что Халифа Хафтар прибыл в Венесуэлу. На сегодняшний день подтверждено, что в Венесуэле был замечен только его самолет». Само сообщение о визите командующего ЛНА было скорректировано с учетом этой информации.

Некоторое время назад американская газета Wall Street Journal сообщила, что западные страны и ооновские структуры расследуют характер взаимоотношений между ЛНА и венесуэльским руководством из-за опасений, что Хафтар может искать в Латинской Америке финансовые ресурсы для продолжения боевых действий. В частности, у США и ряда европейских стран есть подозрения, что командующий ЛНА ведет транспортировку углеводородов в Венесуэлу. По данным издания, эксперты изучают не только непосредственные контакты между Восточной Ливией и Каракасом, но и деятельность стран-посредников. Так, интерес вызвала деятельность одной из базирующихся в Объединенных Арабских Эмиратах (ОАЭ) фрахтовых компаний.

Интенсивные контакты наблюдаются и между Каракасом и Тегераном. Так, в мае Иран направил в Венесуэлу пять танкеров с топливом. При этом венесуэльский министр иностранных дел Хорхе Арреаса утверждал, что американцы преследовали эти суда. А 9 июня в международный аэропорт Майкетия близ Каракаса прибыл иранский самолет с тестами для диагностики нового коронавируса и другими медицинскими изделиями. «Прибытие медизделий, необходимых для борьбы с коронавирусом, показывает, что, пока наши враги пытаются вводить санкции против нас, Иран, Венесуэла и многие другие страны-революционеры по всему миру укрепляют сотрудничество друг с другом», – сообщил посол Ирана в Каракасе Ходжатолла Солтани.

Как заявил «НГ» приглашенный исследователь Института Ближнего Востока (MEI) в Вашингтоне Антон Мардасов, сейчас Мадуро, Хафтар и даже сирийский президент Башар Асад формируют некое подобие фронта как с практическими, так и демонстрационными задачами. «Асад и Хафтар взаимодействуют на почве антитурецкой дружбы, причем Дамаск стремится не только отправить лояльные себе подразделения в Ливию и «утилизировать» на том поле захваченных в плен радикалов, но и заручиться поддержкой ОАЭ, – утверждает аналитик. – Взаимодействие Асада с Мадуро носит характер имитации внешней политики на почве «борьбы с гегемоном». Контакты же Хафтара с Мадуро лишены антитурецкой направленности».

По словам эксперта, Каракас имеет неплохие отношения с Анкарой – их сложно назвать даже антиамериканскими. Тем более что США в последнее время стали демонстрировать условную лояльность к поддерживаемому Турцией Правительству национального согласия (ПНС) Ливии. «Главное, что этот «фронт» объединен иранским и российским фактором, – обращает внимание Мардасов. – Российская авиация использует базу Хмеймим для взаимодействия с Ливией, а ливийские объекты – для транзита в Венесуэлу. Иран же использует Венесуэлу для активности под боком у США и активизации контрабанды, а Ливию – в основном как способ держать руку на пульсе местного конфликта и участвовать в сирийско-ливийских контактах».

Аналитик считает, что у Тегерана нет активного интереса к запутанному вооруженному кризису в Ливии: в рамках этого противостояния ему бы пришлось выступать на стороне своих региональных оппонентов – Эмиратов, Саудовской Аравии и в некотором роде Израиля – и фактически поддерживать расширение их военного и политического влияния. «Для Ирана логичнее было бы поддержать ПНС, однако он просто следует в русле намеченных контактов России и Сирии и в какой-то степени помогает, предоставляя свою базу для хитрого транзита российских истребителей в Сирию и уже сирийских – в Ливию или пытаясь реализовать контракт на продажу противотанковых ракетных комплексов».

Если оценивать подобное взаимодействие однозначно, то оно кажется запутанным, говорит эксперт. «Но с точки зрения реализации практических интересов, продвижения идеи о «многополярности» как необходимой системы отношений подобные отношения вполне отвечают интересам сторон. Правда, они также смотрятся как попытка некоего блокового мышления», – заключает Мардасов.