Афганистан стал ареной борьбы Тегерана и Эр-Рияда

Порт Чабахар становится крайне важным для Ирана транспортным пунктом. Фото с сайта wwwchabahaport.pmo.ir

В течение нескольких месяцев власти Ирана и Афганистана планируют подписать комплексное соглашение о всестороннем сотрудничестве, что будет означать сближение двух соседей в условиях сокращения американского военного присутствия в Южной Азии. На фоне дипломатической активизации Тегерана усиленное внимание к афганскому кризису проявляет и Эр-Рияд, который, похоже, не хочет оставаться в стороне, когда его региональный соперник укрепляет в республике свое влияние.

О перспективе ирано-афганского соглашения о сотрудничестве стало известно после визита замминистра иностранных дел Ирана Аббаса Аракчи в Кабул. В столице он встретился с главой Высшего совета по национальному примирению Афганистана Абдуллой Абдуллой и шефом афганской дипломатии Ханифом Атмаром. Стороны согласились о необходимости разработки «дорожной карты» для договоренностей о всестороннем сотрудничестве. Во время контактов были подняты вопросы региональной безопасности, а также экономического взаимодействия соседей, включая транзит товаров и партнерство в том, что касается развития торговли через иранский порт Чабахар в Оманском заливе.

Предполагается, что порт должен открыть Индии в обход пакистанской территории выход к Афганистану – республике, с которой у Нью-Дели связаны достаточно широкие экономические и стратегические интересы. Кроме того, ожидается, что Чабахар превратится в важное связующее звено транспортного коридора «Север–Юг» с Индийским океаном. Недавно иранский президент Хасан Рухани сообщил, что пропускная способность порта существенно выросла. «После принятых правительством мер пропускная способность порта Чабахар, который является единственным портом Ирана в Индийском океане, была увеличена с 2,5 до 8,5 млн тонн», – приводила слова главы исполнительной власти Ирана канцелярия.

Проблемной темой для соседей остается использование ресурсов реки Гильменд. В официальном Кабуле жаловались на то, что Тегеран попросту ворует воду в условиях слабого контроля над ситуацией со стороны афганских властей. В ходе визита иранской делегации обсуждалась необходимость разрешить этот вопрос. Кроме того, сложности по-прежнему вызывает поток афганских мигрантов в Иран. В начале мая в районе реки Теджен (другое название – Герируд) погибли десятки афганцев, пытавшихся незаконно пересечь границу. По одной из версий, причиной гибели мигрантов стали действия иранских пограничников, столкнувших нелегалов прямо в воду. Специально для расследования инцидента была создана двусторонняя комиссия.

Наблюдатели связывают активизацию иранских политиков и дипломатов в Афганистане с процессом сокращения численности иностранного контингента, которое происходит в соответствии с мирными договоренностями, достигнутыми между США и движением «Талибан» (запрещено в РФ) в феврале этого года. Тегеран неоднократно называл присутствие американских военнослужащих в Афганистане фактором дестабилизации обстановки в регионе, указывая на необходимость ухода из Исламской Республики всех иностранных сил. О том, что влиятельнейшая иранская военно-политическая организация Корпус стражей исламской революции (КСИР) вербовала для войны в Сирии и Ираке членов шиитской общины Афганистана, в Тегеране деликатно умалчивали.

Свою роль за последние годы в Афганистане заметно усилили и тактические партнеры Ирана – Катар и Турция. Если Анкара всегда действовала относительно мягко через образовательные и гуманитарные проекты, то Доха, где базируется политический офис движения «Талибан», фактически замкнула на себе процесс афганского мирного урегулирования, став площадкой для переговоров между американцами и талибами. Причем есть основания считать, что посредничество Катара – это не акт благотворительности: за помощь в организации и проведении переговоров с талибами власти эмирата вполне могут рассчитывать на то, что США отблагодарят их содействием в прекращении блокады, которую установили вокруг Катара его аравийские соседи в 2017 году.

Такая конфигурация сил на афганском направлении не может не тревожить региональных соперников Ирана и соответственно Катара и Турции. О своих интересах в Афганистане недавно дала понять Саудовская Аравия. По крайней мере, так можно интерпретировать встречу посла королевства Джассима аль-Халиди с председателем верхней палаты афганского парламента Фазелем Хади Муслимьяром. Глава саудовской дипмиссии сообщил, что его страна намерена увеличить помощь разделенной гражданской войной стране: речь идет не только об образовательных, но и инфраструктурных проектах. По итогам переговоров стало известно, что Эр-Рияд также рассчитывает нарастить свой дипломатический штат в республике.

Такие жесты трудно рассматривать в отрыве от конкуренции между ближневосточными игроками. Правда, нельзя не заметить, что сама Саудовская Аравия довольно ограничена в своих возможностях: так называемый двойной шок, который произошел с экономикой королевства по причине перенасыщения рынков дешевой нефтью и введенных в связи с пандемией ограничений, заставил Эр-Рияд оптимизировать некоторые статьи расходов. В связи с этим логично ожидать, что масштабные кампании по распространению своего влияния аравийской монархии пока что не под силу. Для развития своей афганской политики у Саудовской Аравии, как кажется, время упущено.