Валентина Рогова На страницах «НВО» автору этих строк доводилось не раз выступать со статьями о прошлом, настоящем и будущем отечественной военной авиации. Поэтому кое-какие моменты, о которых пойдет речь ниже, могут быть знакомы давним и постоянным читателям еженедельника. Тем не менее мне, ветерану ВВС, кажется необходимым вновь затронуть эти вопросы.
ЗАДАЧА – ГОСПОДСТВО В ВОЗДУХЕ
Еще в 1908 году, почти век тому назад и всего лишь через 5 лет после первого полета самолета братьев Райт, в газете «Русский инвалид» была опубликована статья «О военном значении аэропланов», в которой утверждалось, что с применением авиации на войне «неминуемо должна разгореться война в воздухе... за господство в воздухе».
Известный русский ученый, действительный член Петербургской АН князь Борис Голицын в докладе, прочитанном 13 декабря 1909 года в Академии наук, отметил, что «правительства западноевропейских стран видят в воздушных кораблях будущее могучее средство обороны и нападения».
Эпиграф к «Наставлению по применению авиации на войне», разработанному в 1919 году Полевым управлением авиации и воздухоплавания при Реввоенсовете Республики, гласил: «В современной войне будет иметь перевес тот, кто господствует в воздухе».
В труде комбрига профессора Лапчинского «Воздушная армия» (Воениздат, 1939) изложен ряд следующих выводов: «С появлением вооруженной силы в воздушной стихии сразу же был поставлен вопрос о завоевании в нем господства... В конечном итоге, какую бы задачу в отношении земли ни выполняла авиация, перед ней всегда стоит вопрос о господстве в воздухе... Завоевание господства в воздухе достигается путем массированного применения крупных сил авиации на направлении главного удара Сухопутных войск».
Правота приведенных выше постулатов неоднократно подтверждалась на протяжении всего ХХ столетия. О том, что это аксиома, свидетельствуют и масштабные вооруженные конфликты, произошедшие в период между 1991 и 2006 годами (см. «НВО» № 27, 2006), когда вновь были доказаны: общепризнанная непреходящая значимость борьбы за завоевание и удержание господства в воздухе и роль ВВС в ней; важность задач, которые должны быть решены в интересах борьбы за завоевание и удержание господства в воздухе (уничтожение самолетов противника на аэродромах и в воздухе; поражение многоцелевых авианосцев и кораблей – носителей высокоточных КРМБ; поражение предприятий авиационной промышленности и др.).
Однако вот мнение почетного профессора Военной академии ПВО имени Маршала Советского Союза Г.К. Жукова Ерохина (книга «Зигзаги военной реформы и путь ее решения», Тверь, 2002): «...Задача поражения базирования, а значит, и в целом борьба с современным воздушным противником, в том числе по завоеванию господства над ним, вообще перестала быть задачей для отставшей на сегодня в своем развитии ударной авиации России. Потрясающе, но факт: современный воздушный противник – не объект борьбы нынешних преобразованных ВВС России! Они остались только как средство наземной борьбы, и только на поле боя... Беда нынешней России в том, что пресловутое «господство в воздухе», разумеется, над территорией противника в зоне его ПВО, нашими реликтовыми ВВС эпохи наземных войн XX века над современными ВВС и ПВО индустриально развитых государств не завоевать».
Но коли так, зачем тогда вообще России нужна военная авиация? Неужели только для того, чтобы поддерживать с воздуха контртеррористические операции, проводящиеся для уничтожения бандформирований?
Между тем на основании обобщения опыта войн, результатов теоретических исследований предлагается следующее содержание понятия «господство в воздухе».
Под господством в воздухе понимается такая обстановка в воздушном пространстве, созданная активными действиями всех видов Вооруженных сил, при решающей роли ВВС, при которой достигается выгодное соотношение сил в воздухе; наша авиация, силы (средства) ПВО владеют инициативой и способны навязать свою волю, не встречая организованного и эффективного противодействия со стороны авиации и сил (средств) ПВО противника; тыл страны функционирует без существования сбоев.
В современных условиях и на обозримую перспективу в качестве стратегического средства сдерживания следует считать не только ядерное оружие, но и ВТО большой дальности класса «воздух–поверхность» («воздух–корабль»), «поверхность–поверхность» («корабль–поверхность») в обычном снаряжении, а именно КРМБ и КРВБ средней и большой дальности. Высказанное положение приобрело большую значимость после подписания президентом США Клинтоном 23 июня 1999 года закона о развертывании национальной ПРО (НПРО). Одним из вариантов реагирования с нашей стороны на этот закон является довооружение ДА высокоточными крылатыми ракетами, имеющими не только большую дальность полета с использованием предельно малых высот, но и предельно минимальную (в современных условиях) эффективную отражающую поверхность (ЭПР). Подобными КРВБ Дальняя авиация будет способна наносить эффективные авиационные удары по важным объектам тыла потенциального агрессора.
Не забудем также и о том, что в военном строительстве США и НАТО особое место отводится развитию военно-воздушных сил как виду ВС, который рассматривается высшим государственным и военным руководством Запада в качестве одного из главнейших гарантов его безопасности. С этой целью в Америке, например, ведутся конкретные работы по ряду новых программ в рамках создания боевых самолетов пятого поколения (см. материал на 6 стр.). По заявлению председателя Объединенного комитета начальников штабов ВС США, технология «Стелс», реализованная в истребителе F-117A и стратегическом бомбардировщике В-2, предоставила Соединенным Штатам боевые возможности, которым равных нет в мире...
Да, это так. Но вряд ли надо, подобно тов. Ерохину, приходить к паническим умозаключениям и считать, что нынешнее непростое положение дел в ВВС РФ исправить невозможно, что это – навсегда. Необходимо и политическим, и общественным деятелям, находящимся в строю военнослужащим-авиаторам и ветеранам настоятельно, упорно требовать от российского правительства, президента – Верховного главнокомандующего предпринять решительные и эффективные меры для модернизации отечественных Военно-воздушных сил с тем, чтобы они восстановили былую мощь. И это не прихоть «патриотов» одного из видов ВС. Это один из путей обеспечения военной безопасности Российской Федерации.
ВОЗВРАЩАЯСЬ К ДАВНЕМУ СПОРУ
Позволю себе также вернуться вновь к одному пока не угасшему спору. Анализ оргструктур вооруженных сил ведущих стран мира (США, Франция, Великобритания, Германия), воплотивших в себе опыт военного строительства и все то лучшее, что приобрело человечество на данном поприще, в т.ч. и в системе управления военной организацией государства, показывает, что ее ядром были, есть и останутся на обозримую перспективу три вида ВС: Сухопутные войска, Военно-морские и Военно-воздушные силы. Она стала типовой для ВС подавляющего числа развитых стран Запада.
Невольно встает вопрос: почему в развитых странах мира, прежде всего в США и в странах НАТО, в оргструктурах их ВС нет самостоятельного вида ВС – ПВО (ВПВО)? Разве военно-политическое руководство таких стран, как США, Франция, ФРГ, Великобритания, недооценивают значимость сил и средств ПВО в обеспечении их национальной безопасности в военной сфере?
Нет, напротив, развитые страны мира, особенно участницы блока НАТО, делают все возможное, чтобы их ПВО была самой современной и самой эффективной; надежно обеспечивала защиту жизненно важных центров и районов страны от ударов самолетов, высокоточных КРМБ и КРВБ противника и других более совершенных средств воздушного нападения.
Ответ на поставленный вопрос – один, проверенный опытом войн, учений и результатами исследований: ответственность за небо, как и другие физические сферы вооруженной борьбы, должна быть сосредоточена в одних руках, под единым командованием, ибо небо над любой страной мира одно. Его нельзя «раздавать по кускам ответственности», как нельзя ставить на капитанский мостик корабля двух равных капитанов.
Все недостатки существования двух главкоматов – ВВС и Войск ПВО – как в капле воды отразились в беспрецедентном ЧП 28 мая 1987 года, когда юный немец Руст на учебном самолете «Цесна-182», стартовавшем из южной части Финляндии, беспрепятственно пролетел через Ленинградскую и Московскую зоны ПВО, совершив посадку на Красной площади в столице СССР. Машина дерзкого нарушителя в течение ряда часов шла на малой высоте и небольшой скорости, но так и не была перехвачена ни средствами ПВО, ни средствами ВВС.
Президент РФ 16 июля 1997 года подписал Указ «О первоочередных мерах по реформированию Вооруженных сил Российской Федерации и совершенствованию их структуры». Одним из важных положений этого документа явилось следующее: «До 1 января 1999 года: преобразовать Военно-воздушные силы и Войска противовоздушной обороны в вид Вооруженных сил Российской Федерации – Военно-воздушные силы...»
Указ положил начало решению важнейшей проблемы военного строительства в России: переходу от пятивидовой оргструктуры Вооруженных сил РФ – самой затратной и единственной в мире – сперва к четырехвидовой (РВСН, СВ, ВВС, ВМФ); а затем – к трехвидовой (СВ, ВВС, ВМФ).
Общие задачи преобразованных ВВС можно сформулировать так: это вид Вооруженных сил, предназначенный для отражения агрессии в воздушно-космической сфере и защиты от ударов с воздуха административно-политических центров, промышленно-экономических районов, важных объектов страны и группировок ВС, для поражения объектов и войск противника с применением как обычных, так и ядерных средств поражения, а также для обеспечения боевых действий войск (сил) других видов и родов войск.
Для реализации такого предназначения российские ВВС должны иметь достойный боевой состав, включающий авиацию, зенитно-ракетные и радиотехнические войска, а также специальные войска. При этом нужно иметь в виду, что общая протяженность границ России – свыше 61 тыс. км. Такие рубежи не прикроют ЗРК. Это можно сделать лишь общими усилиями ИА и ЗРК при надежной работе радиотехнических войск и АСУ.
В заключение перечислю главные, на мой взгляд, преимущества оргструктуры преобразованных ВВС перед существовавшей прежде:
– заложена возможность значительного сокращения времени на организацию и поддержание взаимодействия между авиационными соединениями (частями) и соединениями (частями) ПВО, особенно в армиях ВВС и ПВО;
– создаются реальные условия по повышению эффективности боевых действий родов ударной авиации (бомбардировочной, штурмовой) за счет усиления ее обеспечения фронтовой истребительной авиацией (ФИА), поскольку значительную часть задач ФИА по прикрытию войск и объектов тыла фронта можно переложить на соединения (части) ИА ПВО;
– появляется возможность без значительных новых закупок авиатехники увеличить парк ударных самолетов за счет дооборудования самолетов-истребителей ФИА (например, МиГ-29) с целью применения авиационных средств поражения, особенно высокоточных, по наземным объектам;
– повышается эффективность управления силами (средствами) ВВС и ПВО в единой воздушно-космической сфере вооруженной борьбы.
