Из пушки по воробьям

В умелых руках ЗРПК «Панцирь» способен отразить любую воздушную атаку. Фото сайта www.mil.ru

Резкий рост значения боевой авиации в современных войнах автоматически вызвал и столь же резкий рост значения наземной ПВО. Во время вьетнамской войны ПВО очень успешно противостояла авиации, что вызвало некоторую переоценку ее возможностей. Перед ПВО стоит одна принципиальная проблема, разрешить которую не удастся никогда: она по определению пассивная сторона, вынужденная реагировать на действия авиации противника. В значительной степени это относится и к технической сфере: создание новых систем ПВО, а теперь и ПРО определяется тем, что нового создал противник в области авиации и ракетного вооружения.

Новые проблемы воздушной обороны

Даже борьба с традиционными аэродинамическими целями для ПВО становится все сложнее. Видимость самолетов в радиолокационном диапазоне снижается, быстро развиваются средства РЭБ. Причем для последних задачей теперь становится не просто тупо задавить РЛС противника помехами, а сформировать на их экранах ложную мишенную обстановку, чтобы ЗУР стали в буквальном смысле ракетами «земля-воздух». К самолетам теперь добавляются крылатые ракеты. Они пока еще не несут бортового вооружения и средств РЭБ, зато их ЭПР очень невелика, поэтому их крайне сложно обнаружить.

Новой серьезнейшей проблемой ПВО становятся высокоскоростные малоразмерные высокоточные боеприпасы, которые исключительно сложно поразить именно из-за малых размеров и высокой скорости (особенно тяжело станет, если появятся гиперзвуковые боеприпасы). К тому же дальность этих боеприпасов постоянно растет, выводя носители из зоны действия ПВО. Это делает положение ПВО откровенно безнадежным, ибо борьба с боеприпасами без возможности уничтожить носители заведомо проигрышна: рано или поздно это приведет к истощению боекомплекта ЗРК, после чего будут легко уничтожены как сами ЗРК, так и прикрываемые ими объекты («Проблемы российской ПВО окружают молчанием», «НВО», 29.03.19).

Еще одна не менее серьезная проблема – беспилотники. Их становится очень много, это еще более усугубляет проблему нехватки боекомплекта ЗРК. Значительная часть БПЛА настолько малоразмерна, что никакие существующие средства ПВО не могут их ни обнаружить, ни поразить. В этом плане очень показателен случай, произошедший в июле 2016 года. Чрезвычайно высокий уровень технической оснащенности и боевой подготовки личного состава ВС Израиля хорошо известен. Однако израильтяне ничего не смогли сделать с невооруженным разведывательным российским БПЛА, появившимся над северными районами Израиля. Сначала ракета «воздух-воздух» с истребителя F-16, а затем две ЗУР ЗРС «Пэтриот» прошли мимо, после чего БПЛА беспрепятственно ушел в воздушное пространство Сирии.

По-видимому, в ближайшей перспективе произойдет смычка ПРО и дальней ПВО, поскольку стоящие перед ними проблемы схожи. Необходимо максимально увеличивать дальность стрельбы ЗРК и скорость ЗУР, чтобы поражать баллистические ракеты, либо их БЧ, а также самолеты, а не их боеприпасы. Необходимы средства разведки (РЛС), обеспечивающие увеличение дальности стрельбы ЗУР. Второе гораздо сложнее первого. Все более актуальной становится пассивная радиолокация, поскольку только она по-настоящему устойчива к средствам РЭБ.

Таким образом, одна из тенденций наземной ПВО – экстенсивное наращивание ТТХ перспективных систем по сравнению с существующими. На развитие ПВО дальней зоны и на ПРО придется потратить очень большие деньги, но ситуация не кажется безнадежной даже применительно к РЛС. Кроме того, количество потенциальных целей в данном случае сокращается из-за общего сокращения числа самолетов в составе почти всех ВВС мира.

Борьба с целями в ближней зоне гораздо сложнее. Какой бы замечательной ни была дальняя ПВО, она не может гарантировать 100-процентное поражение носителей. Не утратит актуальности задача борьбы с высокоточными боеприпасами. Против же малых беспилотников ПВО дальней зоны заведомо будет бессильна.

Новым мейнстримом становятся ЗРПК, самый известный из которых – «Панцирь-С1». Они могут уничтожать малоразмерные скоростные цели с помощью малогабаритных ЗУР. Для ЗРПК остается проблема истощения боекомплекта (как ракетного, так и артиллерийского) в случае массированного налета противника. Кроме того, против мини- и микро-БПЛА бороться сложно даже таким способом. Это буквальная реализация поговорки «стрелять из пушек по воробьям». Разумеется, артиллерийский снаряд на несколько порядков дешевле ЗУР и любого БПЛА. Тем не менее если беспилотник совсем маленький, можно истратить весь артиллерийский боекомплект на один аппарат, но так и не добиться попадания.

Таким образом, необходимо будет создавать многоспектральные средства разведки, работающие в нескольких радиолокационных, инфракрасном и оптическом диапазонах с синтезированием полученных изображений в одно. Только так можно уверенно обнаруживать и сопровождать малоразмерные цели, как высоко-, так и низкоскоростные. Что касается средств поражения, то здесь рано или поздно потребуются принципиальные решения.

Одним из них представляется применение очень мощных средств РЭБ, которые обеспечивали бы не только гарантированный разрыв связи БПЛА с пунктом управления, но и полное выжигание электроники самого беспилотника. Второе решение – создание боевых лазеров. Сейчас уже стало ясно, что создать боевые лазеры большой дальности не получится из-за неразрешимости проблем источников энергии и, главное, рассеивания и поглощения луча в атмосфере. Наконец, можно применять против малых БПЛА такое совершенно нехарактерное для ПВО оружие, как снайперские винтовки, причем не только традиционные, но также лазерные и электромагнитные, которые пока существуют лишь в проектах.

ПВО на страже

Что касается идущих сейчас войн на Ближнем Востоке и Украине, здесь складывается интересная ситуация. ВС Украины, Сирии, Ирака, Саудовской Аравии, ОАЭ и армии других арабских монархий имеют абсолютное превосходство в воздухе над своими противниками, но никому из них победу это не принесло. И это при том, что и наземная ПВО у противников перечисленных стран весьма слабая и примитивная.

ВВС Сирии за период гражданской войны (она началась весной 2011 года) потеряли к настоящему времени 8 бомбардировщиков Су-24, 22 штурмовика Су-22, 22 истребителя-бомбардировщика МиГ-23 и 23 МиГ-21, 2 истребителя МиГ-29, 24 учебно-боевых самолета L-39, 1 транспортный самолет Ан-26, 9 ударных вертолетов Ми-24 и Ми-25, а также 2 SA342, 34 многоцелевых Ми-8 и Ми-17 и 1 Ми-14ПЛ. Всего Сирия потеряла до 120 самолетов и свыше 40 вертолетов (в некоторых случаях их типы точно не установлены). В эти значения включены потери на земле, от действий турецких истребителей, а также по техническим причинам, но подавляющее большинство этих потерь – от наземной ПВО боевиков, в первую очередь – от ПЗРК различных типов. Потери российской авиации в Сирии составили 8 самолетов и 7 вертолетов, из которых лишь один штурмовик Су-25, два ударных вертолета Ми-35 и два многоцелевых Ми-8 – от ПВО противника. Таким образом, весьма примитивная ПВО боевиков нанесла огромные потери сирийским ВВС. Однако именно действия авиации по поддержке сухопутных войск на поле боя и по снабжению осажденных боевиками гарнизонов позволили сирийской армии продержаться до прихода российской помощи, а ВКС РФ обеспечили коренной перелом в ходе боевых действий. Таким образом, действия ПВО оказались хотя и значимым, но отнюдь не решающим фактором в этой войне.

Совершенно другая ситуация сложилась на Украине. Как и в Сирии, война здесь велась на техническом и тактическом уровне 1970–1980-х, наземная ПВО ополченцев Донбасса была весьма невелика и примитивна, она состояла почти исключительно из различных ПЗРК («Стрела-2», «Стрела-3», «Игла-1», «Игла») при очень небольшом количестве ЗРК ближней зоны («Оса», «Стрела-10»). С мая по август 2014 года она сбила 5 штурмовиков Су-25, 2 истребителя МиГ-29, 1 транспортный самолет Ил-76 и 1 Ан-26, 1 самолет оптической разведки Ан-30, 5 ударных вертолетов Ми-24П/ВП и 6 многоцелевых Ми-8. Эти потери были, конечно, чувствительны, но отнюдь не катастрофичны для армейской авиации и ВВС Украины. Таким образом, в этой войне наземная ПВО добилась гораздо меньшего результата, чем в Сирии (правда, и за несравненно меньший срок), но гораздо сильнее повлияла на ход боевых действий. Видимо, в данном случае дело не в ПВО как таковой, а в психологическом состоянии украинских военнослужащих, которое оказалось гораздо хуже, чем у их сирийских коллег.

ВВС аравийских монархий, в отличие от ВВС Украины и Сирии, располагают множеством самых современных боевых самолетов и вертолетов американского и европейского производства. С начала интервенции в Йемен (с конца марта 2015 года) до сегодняшнего дня они потеряли примерно 30 боевых самолетов, вертолетов и БПЛА. Такие потери можно считать крайне незначительными, при этом непонятно, какая часть из них приходится на действия ПВО хуситов, а какая – на отказ техники. Не исключено, что хуситы сбили лишь несколько БПЛА, тем не менее они продолжают успешно сопротивляться многократно более мощным и прекрасно оснащенным войскам интервентов («Ближневосточный конфликт как противостояние коалиций», «НВО», 13.03.20). Более того, хуситы постоянно наносят удары с помощью иранских ракет и БПЛА, а также советских «Точек» по территории Саудовской Аравии. Эффективность этих ударов иногда очень высокая, иногда почти нулевая, зато пропагандистский эффект всегда отличный. При этом саудовская ПВО, оснащенная «Пэтриотами», работает, как правило, очень плохо. Таким образом, оценить роль наземной ПВО в йеменской войне сложно. Видимо, здесь тоже главным фактором оказалось не качество оружия, а уровень боевой и морально-психологической подготовки. Заваленные деньгами и заплывшие жиром «профессиональные армии» монархий оказались несостоятельны против нищих, малограмотных, но прекрасно мотивированных хуситов.

Проверка боем

В феврале-марте 2020 года в провинции Идлиб турецкие боевые БПЛА «Анка-С» и «Байрактар-ТВ2» уничтожили не менее 40 сирийских танков, БМП и артсистем, в ответ сирийская ПВО сбила две «Анки» и три «Байрактара». В апреле-мае в Ливии развернулись прямо-таки эпические бои между «Байрактарами» и российскими ЗРПК «Панцирь-С» из наличия армии ОАЭ, переданными Хафтару. В этих боях полегло не менее 19 «Байрактаров» и не менее 8 «Панцирей». Впрочем, ОАЭ потеряли в Ливии 8 боевых БПЛА «Вин Лун» китайского производства. Очевидно, их сбили турецкие ЗРК американского производства – наземные ЗРК «Усовершенствованный Хок» и корабельные «Стандарт» с находящихся около Триполи турецких фрегатов. Здесь роль ПВО оказалась хоть и не решающей, но весьма значимой. При этом она впервые боролась не с авиацией, а с боевыми БПЛА. В значительной степени эти сражения «Панцирей» с «Байрактарами» с общим исходом, близким к ничейному, поспособствовали прекращению боевых действий и переходу к политическому процессу.

Осенью 2020 года «Байрактары» и израильские БПЛА-камикадзе (барражирующие боеприпасы) «Хароп» и «Скайстрайкер» азербайджанской армии устроили жестокое избиение сначала ПВО, а затем артиллерии и бронетехники армий Нагорного Карабаха и Армении («Армения-Азербайджан: 26 лет спустя», «НВО», 27.11.20). Настолько жестокое, что это может привести к некоторому завышению оценки боевых возможностей БПЛА. Точно так же, как вьетнамская война привела к завышению возможностей наземной ПВО.

Но в целом события ушедшего года подтвердили, что война очень быстро меняется. И за этими изменениями необходимо угнаться, если не хочешь проиграть.