Арно Дюбьен
Жан-Пьер Шевенман – руководитель роcсийского направления французской дипломатии.
Фото CCIFR
Прошло чуть более шести месяцев с момента избрания Франсуа Олланда президентом Франции. При этом все яснее проступают контуры дипломатических приоритетов и акцентов новой администрации. Европейский союз и кризис еврозоны предсказуемо остаются главной озабоченностью Парижа. Франсуа Олланду не удалось добиться пересмотра бюджетного пакта, однако он смог изменить соотношение сил в Европе, а именно – убедить Германию в необходимости усилить роль Европейского центробанка. Новый президент Франции не пошел по пути конфронтации с Берлином – такой сценарий для Евросоюза был бы фатальным – и в то же время сумел укрепить отношения со странами Южной Европы, например Италией и Испанией, а также с Польшей.
Франсуа Олланд подтвердил важность партнерства с Индией и Бразилией и пожелал наладить более тесные контакты с Турцией и Мексикой. «Южный фланг» (страны Средиземноморья и Африки) оказался в центре повестки дня в области обороны и безопасности Франции – в силу арабских революций, сирийского кризиса и террористической угрозы, исходящей от «Аль-Каиды в странах исламского Магриба». Позитивным моментом для Франции стало переизбрание на второй срок Барака Обамы.
Что же касается действительно неожиданных поворотов во внешнеполитическом курсе Франции, то среди таковых отметим приоритетное значение, которое новый президент Франции намерен уделить укреплению отношений с Россией.
До своего избрания Франсуа Олланд по России никогда не высказывался и страну эту, насколько известно, никогда не посещал. У Социалистической партии исторически сложились сложные отношения с Москвой. Первый визит Владимира Путина в Париж в начале июня, на фоне существенных разногласий по Сирии, практически не дал поводов для оптимизма. Минувшей осенью появилась информация об отказе французских властей одобрить проект строительства православного духовного центра на набережной Бранли, возле Эйфелевой башни. Другой пример – отказ председателя французского Сената провести в Люксембургском дворце традиционные Дни России, организуемые Агентством по развитию экономической деятельности французских предприятий за рубежом. Причина – обвинительный приговор, вынесенный по делу панк-группы Pussy Riot. Все это, казалось бы, предрекало неизбежное охлаждение отношений Москвы и Парижа.
Но события стали развиваться по иному сценарию. Три двусторонние дипломатические встречи, которые прошли этой осенью, и прежде всего заседание межправительственной комиссии, состоявшееся 27 ноября, напротив, явились позитивными сигналами. Исключительно важным событием стало назначение Франсуа Олландом Жан-Пьера Шевенмана на должность специального представителя МИД Франции по развитию отношений с Россией.
Жан-Пьер Шевенман – историческая фигура для французского левого лагеря. Он трижды занимал министерские посты при Франсуа Миттеране, в частности, был министром обороны и подал в отставку с этой должности в январе 1991 года в знак протеста против войны в Персидском заливе. Позже Шевенман был министром внутренних дел в правительстве Лионеля Жоспена, а также кандидатом на президентских выборах 2002 года (он получил около 5% голосов). Но главное, Шевенман – давний сторонник стратегического партнерства с Россией.
В ходе своего выступления перед перед членами Франко-российской торгово-промышленной палаты, состоявшегося 6 декабря в Москве, Шевенман предложил несколько простых и четких тезисов. Во-первых, Франция должна усилить экономическое присутствие в России и попытаться догнать Германию по уровню инвестиций. Во-вторых, политических препятствий для партнерских отношений, в том числе в области вооружений, не будет, так как президент Олланд намерен лично участвовать в сближении с Россией, которую посетит весной 2013 года.
Конечно, для воплощения в жизнь этого политического курса придется преодолеть определенные трудности. Контуры взаимного восприятия для Франции и России по-прежнему далеки от современных реалий, несмотря на настоящую симпатию, которую испытывают друг к другу народы двух стран. Российские инвестиции во Францию остаются незначительными (если не считать сферу недвижимости), хотя приобретение логистического оператора GEFCO компанией «РЖД», возможно, изменит эту данность. Пока не ясно, сможет ли Франция убедить своих европейских партнеров в том, что сближение с Россией будет в интересах всего континента. Тем не менее, как представляется, вновь появились основания говорить о том, что у отношений России и Франции, историческое богатство которых обычно так любят подчеркивать, – большое будущее.
