Валерий Гарбузов
Хиллари Клинтон и Дональд Трамп редко, но все-таки обмениваются рукопожатием. Фото Reuters
8 ноября в США состоятся выборы президента, результаты которых вряд ли можно прогнозировать даже сегодня. Оба кандидата – республиканец Дональд Трамп и демократ Хиллари Клинтон – опираясь на разные слои избирателей, подходят к этому дню с почти равными шансами на победу. Конечно, последние скандалы и разоблачения серьезно потрепали притягательный образ миллиардера, все еще обещающего вернуть Америке ее былое величие.
Феномен Трампа
Несомненно одно: феномен Трампа, обостривший многие дебаты и привлекший внимание всего мира, стал центральным фокусом политической битвы, придавшей всей нынешней избирательной кампании особую атмосферу и неповторимость. Этот феномен стал самой обсуждаемой темой дискуссий экспертов и политиков.
Как произошло, что бестактный, чрезмерно самоуверенный демагог и популист, аутсайдер Дональд Трамп, не вписывавшийся в политическую логику современной Америки, пришелся по душе многим? Почему он неожиданно быстро стал набирать очки белых американских рабочих, изрядно уставших от привычного набора имен, двуличия участников большого политического спектакля и раздаваемых ими пустых и зачастую неисполнимых обещаний?
Ответы на поставленные вопросы вполне очевидны уже сегодня. Трамп стал надеждой для многих американцев, разуверившихся в способности верхов править страной и решать ее проблемы. Однако исчерпывающие ответы возможны только после окончания последнего акта этого политического действа, после более глубокого и полного осмысления всего того, что происходило в США в течение истекающего года. Здесь же остановлюсь только на наиболее важных для российского читателя моментах.
Российский фактор
Одной из примечательных особенностей нынешних выборов в США стал российский фактор, ранее не игравший особой роли в президентских кампаниях. Почти с самого начала гонки Россия и Владимир Путин стали объектами постоянного внимания в дискуссиях, которые вели претенденты на Белый дом от обеих партий.
Такое внимание к России необычно и объясняется прежде всего ее исключительной внешнеполитической активностью на тех направлениях, которые так или иначе пересекаются с интересами США. К тому же сами выборы пришлись на период небывалого обострения российско-американских отношений, когда политика сдерживания России Западом оформилась в виде санкций и достигла наивысшего подъема.
Сформировавшийся окончательно в 2014 году курс США на сдерживание России нашел поддержку почти всех претендентов на кресло в Белом доме, став фактором предвыборных баталий. Клинтон неоднократно негативно отзывалась о Путине, сравнивая российского президента то с Гитлером, то с играющим не по установленным правилам бандитом. Критика Клинтон российской политики в отношении Украины, действий России в Сирии, российско-американских отношений и пр. вписывается в общую логику, сформировавшуюся еще в недрах администрации Джорджа Буша-младшего и окрепнувшую при Бараке Обаме.
Подход Клинтон к России неудивителен, он базируется на привычном для нее взгляде, ставшем двухпартийным мейнстримом в США за последние четыре года: российский президент своими действиями намеревается восстановить утраченное величие и военную мощь своей страны (и даже возродить СССР), предпринимая при этом попытки силой или коварством вернуть часть бывших советских территорий (Южная Осетия, Абхазия, Крым), препятствуя свободному выбору народов, бросая тем самым вызов США и всему Западу.
Иной, явно не вписывавшийся в американский мейнстрим подход к России предлагал Трамп. На протяжении всей избирательной кампании он (к удивлению многих) не раз положительно отзывался о Путине, называя его «сильным» и «настоящим лидером» (в противовес Обаме). При этом он неоднократно произносил провокационные и шокирующие многих заявления о готовности наладить отношения с Россией (не являющейся, по его мнению, главной угрозой для США) и даже обсудить вопрос снятия санкций и признания присоединения Крыма.
Все это сформировало в самих США, да и у многих в России, подкупающий образ неординарного, пророссийски настроенного политика, способного в случае победы развернуть внешнюю политику США в ином направлении и вывести российско-американские отношения из тупика. Тем самым Трамп «вытолкнул» российскую тему на поверхность политических дискуссий. Так российский фактор стал неотъемлемой частью избирательных баталий. Однако «пророссийская» риторика Трампа отличалась ставшей привычной для него хаотичной логикой: зачастую речи миллиардера «уравновешивались» антироссийскими пассажами.
Тем не менее слова Трампа о России не остались не замеченными в самой России. Путин назвал его «талантливым и очень ярким человеком». «Он говорит, что хочет перейти к другому уровню отношений – более плотному, глубокому – с Россией. Разве мы можем это не приветствовать?» – сказал президент РФ. Многими эти слова были восприняты как желание российского руководства видеть в Белом доме именно Трампа, а не Клинтон, которая на протяжении всех кампании не скрывала своих открыто антироссийских настроений.
Отношения с Россией стали проблемой, неизменно присутствовавшей в предвыборных дискуссиях. Внимание к ней усилилось на завершающей стадии кампании, после сообщений о взломе почтового сервера демократов российскими хакерами с целью поддержки Трампа. После этого против Трампа, неожиданно для многих представшего в облике русофила, ополчились не только все демократы, но и республиканцы.
Действительно, сам Трамп неоднократно затрагивал этот вопрос, выражая надежду на то, что в случае избрания президентом выстроит хорошие отношения с Россией и Путиным. «Я думаю, что будут хорошие отношения с Путиным и очень хорошие отношения с Россией», – заявил он в одном из последних интервью.
Однако означает ли это, что избрание Трампа позволит изменить вектор российско-американского взаимодействия, наполнив его принципиально новым содержанием? Являются ли обещания Трампа найти общий язык с Путиным, совместными усилиями с Россией вести борьбу с исламским экстремизмом и иными угрозами обычной предвыборной демагогией или искренним и реальным намерением, которое может быть воплощено в жизнь и к которому следует отнестись серьезно? Вряд ли.
Следует понимать, что в системе государственной власти США, в которой отсутствует жесткая «властная вертикаль», президент не является абсолютным лидером с неограниченными полномочиями. Не является он и лидером, принимающим единоличные решения. Конгресс, правительственные департаменты и иные ведомства, наконец, партийный истеблишмент, федеральная бюрократия и заинтересованные группы оказывают существенное влияние на любую президентскую инициативу, тем самым корректируя ее.
На финишной прямой
Сегодня ожесточенная борьба ведется за голоса неопределившихся избирателей, а именно – жителей 13 колеблющихся штатов (Невада, Аризона, Колорадо, Айова, Висконсин, Мичиган, Огайо, Пенсильвания, Флорида, Джорджия, Вирджиния, Северная Каролина, Нью-Гемпшир). Именно от их голосов будет зависеть исход выборов 8 ноября. По данным социологических опросов, в большинстве таких штатов шансы Трампа и Клинтон примерно равны: за каждого из них готовы проголосовать чуть больше 40% избирателей. Причем жители крупных городов таких штатов поддерживают, как правило, Клинтон, а белые жители глубинки – Трампа. Разрыв между кандидатами остается, но он минимален. Именно это и затрудняет прогноз. В общенациональном же масштабе Клинтон опережает Трампа на 2–3%, что, конечно же, не гарантирует победы.
И еще. Первичные выборы показали, что Трамп не только сумел оторвать электорат республиканцев от собственной федеральной партийной элиты, но и, взломав электоральную базу противника, стал перетягивать большие группы избирателей на свою сторону. Так, ему удалось вырвать из-под влияния демократов группы не только белых производственных рабочих, но даже часть темнокожего населения, которое всегда считалось надежной опорой демократов.
Напомним, выборы президента США – непрямые: 8 ноября американцы будут голосовать не за кандидатов, а за выборщиков. Хотя имена победителей станут известны уже на следующий день после выборов, система избрания предполагает, что спустя месяц, в первый понедельник после второй среды декабря, избранные месяцем раньше выборщики соберутся в столицах своих штатов или в других городах, определенных легислатурами штатов, и проголосуют персонально за кандидатов в президенты и вице-президенты, получивших наибольшее число голосов рядовых избирателей в их штатах. Голосование коллегии выборщиков лишь фиксирует итоги всех выборов.
Для победы кандидату необходимо набрать 270 из 538 голосов выборщиков. В большинстве штатов с учетом сложившейся традиции и электоральных предпочтений, а также на основании опросов уже сегодня известно, кто окажется победителем. Так, согласно этим данным, Клинтон имеет надежную поддержку 200 выборщиков, а Трамп – лишь 164. Оставшиеся 174 голоса выборщиков приходятся на так называемые колеблющиеся штаты.
Именно на этих штатах сосредоточено сейчас все внимание. Именно туда бросили все свои ресурсы оба кандидата. Именно от итогов голосования в них зависит результат затянувшейся политической битвы.
