Валерий Гарбузов
Дональд Трамп ведет «телефонную дипломатию» с помощью ближайших соратников. Фото Reuters
Российская проблема, ставшая частью предвыборных дискуссий в США, с победой Дональда Трампа не отошла на задний план, а, наоборот, стала постоянным внутриполитическим фокусом современной Америки. Первые полосы газет, статьи ведущих журналов переполнены материалами о влиянии России на президентские выборы, о кибератаках, которые произведены ею с целью воздействия на общественное мнение и склонение его в пользу победившего кандидата. Российская тема вызывает неподдельный интерес и обитателей Капитолийского холма. Сегодня под вопрос ставится даже сама легитимность избрания Трампа. Масштаб «американской трагедии» (а именно так воспринимается Трамп либеральной Америкой) огромен.
«Сибирский кандидат»
Против Трампа, неожиданно для многих представшего в облике русофила, «марионетки Путина» и, наконец, просто «сибирского кандидата» (!), ополчились не только почти все демократы, но и многие республиканцы. Уличные манифестации, акции протеста, хулиганские действия – яркое свидетельство того, что антитрамповская коалиция в США формируется и набирает обороты.
Сам Трамп до сих пор воспринимается человеком, в котором сочетается несочетаемое: с одной стороны, он все еще обещает вернуть Америке ее былое величие, а с другой – найти общий язык с Владимиром Путиным, который этому величию совсем еще недавно бросил открытый вызов. Понять такую логику многим в США оказалось не под силу.
Действительно, Трамп неоднократно затрагивал российскую тему, выражая, как казалось многим, искреннюю надежду на то, что в случае избрания президентом США он сумеет выстроить хорошие отношения и с Россией, и с ее президентом. Правда, последнее время эта надежда нередко сопровождается его оговорками о том, что он пока все-таки не знает, «поладят» они (Путин и Трамп) или нет.
Однако означает ли это, что само избрание Трампа, воспринимаемого сегодня его противниками как настоящая катастрофа для Америки и всего мира, в условиях сформировавшегося двухпартийного антироссийского консенсуса позволит изменить ставший давно уже внешнеполитической константой конфронтационный вектор российско-американского взаимодействия, наполнив его принципиально иным содержанием? Сумеет ли 45-й президент США, неординарный образ которого оказался любимым объектом карикатуристов, сдвинуть застывший во льдах современной холодной войны российско-американский корабль?
Является ли его обещание найти общий язык с Путиным, намерение совместными усилиями с Россией вести борьбу с исламским экстремизмом и иными угрозами обычной предвыборной демагогией или искренним и реальным намерением, которое может быть воплощено в жизнь и к которому следует прислушаться и (несмотря ни на что) отнестись серьезно?
Это вопросы, на каждый из которых с трудом можно было найти определенный ответ во время избирательной кампании. К сожалению, нет на них ответов и сегодня.
Казалось бы, необъяснимые для экспертов и подкупающие российскую политическую элиту предвыборные реверансы Трампа в сторону России и Путина, последовавшие вслед за этим назначения на должность помощника по национальной безопасности Майкла Флинна, а на пост государственного секретаря – Рекса Тиллерсона (имеющих репутацию «пророссийски настроенных») должны бы когда-то найти свое логическое продолжение и привести в скором (или нескором) будущем к отмене санкций, смягчению позиции США по Украине, восстановлению между двумя лидерами доверительного, прагматичного и последовательного диалога, стремлению вместе решать конкретные мировые проблемы, например борьбу с запрещенным в РФ «Исламским государством» (ИГ). Произойдет ли это?
Несомненно, подобные вопросы мы должны задавать уже сегодня, но ответы на них получим только в будущем (может быть, даже в самом ближайшем).
Тяжкое наследство
Переход из одного состояния в другое крайне труден. Порою не всегда возможен. Отсутствие наполненного содержанием постоянного диалога не сразу перейдет к формированию новой повестки дня, к такому взаимодействию, которое могло бы устроить обе стороны. Этого может даже и не произойти вовсе.
Слишком много неизвестных величин, новых конструкций, противоречивой риторики и взаимоисключающих решений. Одно намерение Трампа сдерживать Китай тут же ставит дополнительные вопросы: о России и российско-китайском партнерстве, о роли Китая в АТР, о судьбе Транстихоокеанского партнерства и отдельных его участниках, неожиданно быстро оставшихся без надежного покровителя.
Не менее важна и проблема сирийского урегулирования. Как совместить прекращение войны с ликвидацией ИГ, как сочетать варианты будущего государственного устройства Сирии с решением судьбы президента Башара Асада, да еще при условии сохранения в регионе тех геополитических позиций, которые на сегодняшний день удерживают США и Россия?
И наконец – Украина, Донбасс и Крым. Пожалуй, самый запутанный и трагический клубок современной мировой политики, в котором переплелось все: и экономические интересы украинских олигархов, и политические амбиции киевских демагогов, и бесконтрольность боевых формирований разного толка, и страдания простых людей, и геополитические планы куда более мощных игроков. Связана с ними и проблема санкций. Как найти в таком сложном и противоречивом контексте реальные и эффективные способы разрешения затянувшегося украинского кризиса? Возможны ли они в принципе?
Нелишним было бы в этой связи вспомнить и проблему контроля над вооружениями. Сегодня под угрозой полного развала оказался сам механизм такого контроля. Взаимные претензии в нарушении принятых ранее договоренностей, разногласия и полное отсутствие доверия – плохая основа для обоюдной сдержанности и обеспечения стратегической стабильности в мире.
Есть ли сегодня в арсенале Трампа конкретные рецепты разрешения хотя бы части этих проблем, доставшихся ему в наследство от Обамы? Напомню, во время избирательной кампании Трамп предстал в образе человека, сумевшего найти самые больные проблемы собственной страны и предложить простые и радикальные пути их решения. Вряд ли перечисленные выше проблемы возможно разрешить подобным способом. Слишком уж они сложны, каждая из них напоминает многослойный пирог с взаимоисключающим содержимым.
Вполне очевидно, что перед Трампом, вступившим на трудный путь перемен, стоят серьезные препятствия. И, как это ни странно звучит, главным из них является он сам.
Противники президента
Прошли выборы. Но нападки на Трампа продолжаются. Недовольство, исходящее от либеральной Америки, провоцирует любое действие нового президента, который взялся быстро и радикально решать любые проблемы.
Насколько же сильны сегодня антитрамповские силы?
Следует понимать, что в системе государственной иерархии США, в которой отсутствует привычная для россиян жесткая «властная вертикаль», президент не является абсолютным лидером с неограниченными полномочиями. Не является он и лидером, принимающим единоличные решения. Конгресс, правительственные департаменты и иные ведомства, партийный истеблишмент, федеральная бюрократия и заинтересованные группы, наконец, пресса, могут оказывать влияние на любую президентскую инициативу, тем самым корректируя ее.
Сегодня все руководители обеих палат Конгресса и его комитетов держатся жестких подходов в отношении России. В самом же Капитолии циркулируют десятки законопроектов и резолюций антироссийской направленности. Все это формирует явно неблагоприятную атмосферу и изначально связывает Трампу руки.
Негативной линии следуют консервативные мозговые тресты, которые обычно являются интеллектуальной подпиткой любой республиканской администрации, но на этот раз относятся к ней предубежденно и настороженно, воспринимая самого Трампа как явление случайное, чужеродное, а потому – временное. На антитрамповских позициях стоит и американская пресса, для которой Трамп все еще продолжает оставаться главным нарушителем политического спокойствия и элементом хаоса в размеренном и далеком от «настоящей Америки» бюрократическом Вашингтоне. Действительно, близкие или отдаленные перспективы возможных договоренностей между Вашингтоном и Москвой пугают в США многих.
Сегодня в условиях все еще продолжающегося острого кризиса российско-американских отношений, сохраняющегося дефицита доверия, когда между двумя странами уже выстроились контуры стратегического соперничества, необходимы неординарные усилия, направленные на их оздоровление. К их числу следует отнести: отказ от взаимной антироссийской и антиамериканской пропаганды, скорейшее восстановление самой основы контактов на всех уровнях, эффективное урегулирование украинского кризиса, расширение повестки дня двустороннего взаимодействия, инициирование развития торговых, культурных, научных и иных связей, обсуждение и выработка норм геополитического поведения и, наконец, формирование в американском обществе пророссийски заинтересованных бизнес-групп – важного компонента всего механизма реанимирования диалога.
Все это и стало бы тем якорем, который в атмосфере рождающейся надежды не позволит разнести в щепки корабль российско-американского взаимодействия даже во время самого серьезного шторма.
