Наталия Звенигородская
Кубинцы станцевали три истории – об агрессии, самоидентификации и любви. Фото Johan Persson/Dance Inversion
И снова хочется обратить внимание на «волшебный мир танца» как на вполне реальный пример для ставшего, кажется, уже совершенно ирреальным современного мира. Бодались, бодались разные «конфессии», свергали, отрицали, презирали друг друга классика и contemporary, а логика жизни подсказывает: истину, по крайней мере, одну из истин (в нашем случае – импульс к плодотворному развитию) рождает не оголтелый спор радикалов, а заинтересованный диалог, поиск путей слияния. Не тех, когда один паразитирует на другом, а выгодных одному и другому. Без взаимопоглощений и рейдерских захватов, без аннексий и разрушения святынь.
Об очевидно крепнущей тенденции к такого рода творческому мутуализму не первый год свидетельствует деятельность Международного фестиваля современного танца DanceInversion. Инициированный двадцать лет назад Дирекцией Московского музыкального театра имени К.С. Станиславского и Вл.И. Немировича-Данченко, фестиваль с 2015 года проводится Дирекцией Большого театра. И никто ни у кого ничего не отобрал, но вместе стало проще обеспечивать разнообразную программу, приглашать участников со всех концов мира и выбирать удобные площадки. В этом году их пять – МАМТ, Историческая сцена Большого театра, Театр Наций, Новая опера, Геликон-опера.
Высоко подняв знамя современного танца, успешно представляя в России его верных и всемирно знаменитых адептов, DanceInversion уже при втором своем издании, в 1999, объявил программу «Новый взгляд на классику» (тогда оригинальную версию «Ромео и Джульетты» в Москве показал Анжелен Прельжокаж). А в 2017 случилось и вовсе невероятное: фестиваль contemporary посвящен 200-летию Мариуса Петипа.
И небо не разверзлось. Никто, похоже, не оскорблен, ничьи чувства не задеты. Наоборот. Объявлена интереснейшая программа, в том числе новый взгляд на шедевры эпохи Петипа: «Красавица» (хореограф Жан-Кристоф Майо, Балет Монте-Карло, Монако), «Лебединое озеро» (постановщик Майкл Киган-Долан, компания Teaс Damsa, Ирландия), «Щелкунчик и Мышиный король» (хореограф Кристиан Шпук, Балет Цюриха).
Судить о том, насколько выгоден сторонам симбиоз классики и современных техник и воззрений, мы сможем еще на одном примере. Три года назад отчаянные экспериментаторы и бунтари, авторы танц-концепции «экстремализма» (не путать с экстремизмом!) Эмио Греко и Питер Шольтен возглавили созданный некогда Роланом Пети респектабельный Национальный балет Марселя. В Москве труппа покажет «Болеро» Равеля и спектакль-манифест «Le Corps du Ballet National de Marseille». В программе DanceInversion – 2017 также гости из Испании, Германии, США.
Открыла фестиваль Компания современного танца Кубы. Основанная в 1959 году Рамиро Гуэррой, труппа выделилась из состава балета кубинского Национального театра. Много гастролирует. В том числе в Москве, где в последний раз выступала в 1985. Здесь же отметила день своего 58-летия, 25 сентября представив на сцене Московского музыкального театра вечер из трех отделений.
Желая, видимо, сделать приятное принимающей стороне, директор компании Мигель Иглесиас начал свое выступление на пресс-конференции с заявления, что для него «очень важно имя Станиславского». Это, впрочем, мало отношения имеет к творчеству кубинцев, если судить по фестивальным спектаклям. Как и утверждение господина директора об их уникальных возможностях представать в каждой новой постановке в совершенно ином свете, меняться едва ли не до неузнаваемости, демонстрируя свое главное качество – «риск, которым обладает вечная молодость».
Три одноактовки – «Кристалл», «Кубинское танго», «Этнородина». Три любимые отнюдь не только современным танцем темы: агрессия в городских джунглях, воспоминания об ушедшей любви, национальная самоидентификация. Три хореографа – Хулио Сесар Иглесиас, Билли Кауи, Джордж Сеспедес. И один на всех рядовой (чтобы не сказать заурядный) набор лексических и мизансценических клише, в своем роде lego-contemporary. Как будто бы, не желая выглядеть экзотическим сырьевым придатком к сверхдержавам мирового современного танца, жители Острова свободы своей свободой пожертвовали ради того, чтобы встроиться, слиться, не отличаться. Лучше рутина, но как у больших. В результате - ритмы мамбо не зажигали, демонстративная армейская слаженность лишь подразумевалась (хотя так и чудилось, что среди марширующих в грубых солдатских ботинках вот-вот мелькнет неистовый Фидель). И в истории любви «Кубинское танго» куда убедительнее оказалась атмосферная музыка Билли Кауи, чем его же бесстрастная и одновременно претенциозная хореография. Словом, из трех тезисов руководителя компании – «кубинцы уверены, что они лучше всех в мире танцуют, лучше всех в мире занимаются сексом и лучше всех в мире играют в бейсбол» - не опровергнутым оказался лишь последний.
