Марина Гайкович
Фото сайта operann.ru
Оперой Мусоргского «Борис Годунов» с участием Михаила Казакова из Большого театра и Надежды Бабинцевой из Урал Оперы открылся XXXIII Всероссийский Пушкинский фестиваль «Болдинская осень», который проходит в Нижнем Новгороде. В этом сезоне в оперном театре города произошли перемены – появилась новая управленческая и творческая команда. Балетную труппу возглавил хореограф Морихиро Ивата, оперную труппу – молодой, но опытный режиссер Дмитрий Белянушкин, на чьем счету постановки в региональных и столичных театрах, в том числе и Большом. Должность директора и художественного руководителя Нижегородского оперного театра занял ранее работавший главным хормейстером Государственного хора им. Свешникова Александр ТОПЛОВ, который ответил на вопросы корреспондента «НГ» Марины ГАЙКОВИЧ.
– Насколько просто для вас было сменить творческую работу на административную? Будете ли вы в театре заниматься с хором как хормейстер?
– На самом деле так вопрос не стоял. Моя должность совмещает в себе и творческую, и административную работу. Хороший управленец в театре – это не только «эффективный менеджер», как принято считать в бизнес‑компании, крайне важно быть «родом из искусства», профессиональным музыкантом, знающим театральную жизнь изнутри. Как минимум для того, чтобы со своими подчиненными говорить на одном языке, ставить посильные задачи и требовать реальный результат. На самом деле приходится заниматься всем, потому что в театре важно все: от номерков в гардеробе до последних штрихов спектакля. Другой вопрос, что с какой‑то из этих составляющих я на «ты», как с хором, а с какой‑то на «вы».
– Как вы определяете место театра на театральной карте России? Какие сильные и слабые стороны коллектива вы видите?
– Думаю, что Нижегородский театр оперы и балета им. А.С. Пушкина должен быть одним из ведущих в России, а затем и на международной арене. В последнее время о театре мало говорили, возможно, из‑за того, что в нем было мало изменений. Но у него есть солидная творческая история, традиции артистической преемственности, есть сильные артисты. Бывали времена, когда труппа театра гремела на весь мир, гастролировала как по Советскому Союзу, так и за рубежом. И сегодня, конечно, артистам этого не хватает.
Увы, у нас только по одному составу артистов как в опере, так и в балете. А это накладывает свои ограничения: если заболел один человек и заменить его некому, это может поставить под угрозу весь спектакль. Природа театра схожа с живым организмом, требующим регулярного обновления. И сейчас как раз наступил такой период полной перезагрузки.
– Какова творческая концепция театра в вашем видении? Есть ли она и как вы намерены добиваться желаемого результата?
– Мы хотим строить современный театр, где есть место и классике, проверенной годами, и новым экспериментальным форматам, но при этом их объединяет свежий взгляд, отвечающий сегодняшним реалиям.
– Что происходит в театре в этом сезоне?
– Этот сезон мы открыли музыкально‑хореографической фантазией «Шопениана, или Японские этюды». В октябре прошла премьера балета Владимира Качесова «Безымянная звезда» в постановке художественного руководителя Кремлевского балета Андрея Петрова. Мастер‑класс для солистов оперной труппы провел всемирно известный коуч Майкл Пол. Мы провели прослушивания в оперную труппу, сейчас началась «Болдинская осень» – фестиваль оперного и балетного искусства, где мы представляем спектакли пушкинского репертуара с участием приглашенных из крупных театров солистов. Большая премьера нас ждет в середине декабря – Морихиро Ивата ставит балет «Корсар». А в апреле Дмитрий Белянушкин представит моцартовскую «Свадьбу Фигаро».
– Как обстоят дела с технической базой и состоянием театра в целом?
– Не сказать, что плачевно, но техническим совершенством театр явно не назовешь. Eсть просто данность, с которой приходится мириться и пытаться адаптироваться. Например, небольшая сцена, которая не позволяет делать масштабные постановки с сотнями артистов, равно как и приглашать труппы других крупных театров.
Оркестровая яма тоже не позволяет вместить большой состав музыкантов для исполнения ряда партитур. В театре нет бегущей строки, а значит – и нет возможности исполнять зарубежные оперы на языке оригинала. Нет движущегося круга на сцене, нет люка, да и сама сцена невелика. Ощущается, что балетным негде развернуться. Дело в том, что изначально это здание не несло в себе замысла оперного театра, это был Народный дом. И есть какие‑то вещи, которые сложно, если не сказать – невозможно, преодолеть, когда мы говорим о современном оперном театре. Ведь театр – это и особая архитектура, заточенность на акустические особенности, и современная машинерия. Но это все дело наживное.
комментарии(0)