|
Фрагмент работы художницы Аси Заславской
«Свободное место». Фото со страницы МСИ
«Гараж» в «ВКонтакте»
|
Триеннале российского современного искусства, запущенная в музее «Гараж» в 2017-м, пошла на второй круг. Названием выставки – «Красивая ночь всех людей» – кураторы Анастасия Митюшина и Валентин Дьяконов цитируют заглавие книги математика Романа Михайлова. По словам организаторов, она создана на «процессуальном языке, предполагающем своевольные маршруты чтения без определенного сюжета». Другой точкой отсчета кураторов стала книга британского социолога Джона Ло «После метода: беспорядок и социальная наука», где предложен «метод-сборка», согласно которому все можно совмещать со всем. И Ло, и Михайлов отвергают какие бы то ни было классификации, и в новом триеннальном выпуске, объединившем 75 художников и сообществ, кураторы им вторят.
Нынешняя триеннале словно хочет поставить под сомнение саму эффективность институциональной политики и предлагаемых ею форматов. То есть навязло в зубах, что темы всех биеннале в мире сформулированы максимально обтекаемо, но, скажем, между темой 58-й Венецианской биеннале «Не дай вам бог жить в эпоху перемен» (или, как еще переводили May You Live in Interesting Times, «Чтоб вам жить в интересные времена») и «Красивой ночью всех людей» есть разница. Эта самая красивая ночь не оставляет даже минимального намека на возможное развитие событий. Оно, как покажет выставка, и окажется произвольным.
Двойственность красной нитью проходит через триеннале. Во-первых, это, как кажется, ирония над законами существования подобных крупных смотров, которая превращается в здоровую самоиронию, поскольку многие из этих принципов в итоге идут в дело.
|
|
Фото Дарьи Курдюковой
|
Во-вторых, кураторы говорят, что «с подозрением относятся к фигуре эксперта» в вопросе динамично развивающегося современного российского искусства и предлагают другой (хотя, как сами они пишут, не уникальный) критерий отбора художников. Те, кто был задействован в прошлой триеннале, рекомендуют участников нового выпуска (на основании дружеских, наставнических, иногда семейных связей, в двух случаях фигурируют лотерея и аукцион). Ирония относительно «кружковости», в данном случае – в арт-среде, может вместе с тем оказаться не только или даже не столько более демократичным принципом отбора (диктат куратора – тема уже очень давних дискуссий), сколько сознанием того, что сами художники живой художественный процесс часто знают лучше. А уж в пору пандемии, наверное, тем более.
|
Фото Дарьи Курдюковой
|
В-третьих, на триеннале не прописывают возраст участников, а иногда и город, в котором они работают. С одной стороны, стерты акценты и ориентиры, с другой – отчасти нивелирована и условная, но в арт-среде весьма ощутимая иерархия отцов и детей; мэтров и тех, кто заявил о себе недавно; тех, кто трудится в городах крупных или не очень. Выставка словно говорит, что «не помнит ни чинов, ни имен», а дело в качестве продукта.
В-четвертых, таким образом в рамках отдельно взятого проекта кураторы хотят ответить на неновый и в последнее время обострившийся вопрос о правомерности разделения contemporary art на столичное и региональное (к примеру, в связи с премией «Инновация» давно обсуждают, актуальна ли номинация «Региональный проект»).
С учетом всего этого триеннале выглядит подобием ризомы, сетки, панорамы, которую можно растянуть или сжать и в которой каждый участник автономен и не обязан вступать в диалог с другими. Разделы, или, как их назвали кураторы, «анклавы», сформированные по типам отношений рекомендателей и теперешних участников – «Долина Друзей», «Заповедник Любви», «Коса Земляков», «Мыс Удачи», «Остров Соперников» и т.д. – такая вроде как горизонтальная стратификация, но в смысле структурирования скорее тоже ироничная условность.
|
Фото Дарьи Курдюковой
|
В этом случае и обзоры триеннале могут быть написаны так, что трудно разобрать, похвала это, похожая на критику, или критика – на похвалу. Но в целом можно рассматривать такой «метод-сборку» как стремление акцентировать сам процесс развития искусства, еще толком не отрефлексированного и не зафиксированного временной дистанцией. Как смотр достижений современного искусства с попыткой охватить все, чем это самое искусство живет. Все и сразу (сложное дело). Очень многие работы триеннале – 2020 года. Есть сделанные только что, как продолжение начатой еще в 2000-м Александром Лавровым серии «Платки». Носовые платки, разрисованные шариковой ручкой, несут новостную повестку: приговор по «делу «Сети», Валентина Терешкова с предложением «обнулиться», отравление Алексея Навального...
Кроме всего прочего, выставка как главный в этом сезоне проект «Гаража» должна быть зрелищной, и в смотрибельности ей не отказать (за исключением того, что десяткам экспликаций, развешанных на уровне солнечного сплетения, приходится кланяться). В плотный клубок сплетены темы метрополии и окраин, колониализма (например, в рассказе о судьбе чеченского художника первой половины XIX века Петра Захарова, предложенного к участию Асланом Гойсумом – то есть фактически это его проект), империи и ее наследия (вопросы, так или иначе отраженные у Филиппа Самсонова или Анастасии Вепревой), эскапизма. Темы выявления индивидуальности или, напротив, попытки скрыть личность от сторонних глаз (в «Маскараде» Кристины Горлановой). Темы «перекодирования» разных культурных традиций в собственную мифологию (у Алисы Горшениной). Тут говорят о социальных проектах (например, движение «Даниловцы» и Надя Артемьева – о культуре волонтерства) и обещают – о «поиске зерна гражданской позиции» («Штаб городского самовыражения»). Выясняют отношения с гендером. Наконец, подключают к делу новые технологии, будь то саунд-арт у Сергея Филатова или айтрекер у Евгении Сусловой. И снабжают все это сатирическими видеозарисовками группы «Синие носы», где, в частности, проиллюстрировано, как любой злободневный сюжет нужно свести к абстракции.
|
Фото Дарьи Курдюковой
|
И есть на триеннале рассредоточенные по разным местам работы, словно «замедляющие» этот разноголосый хор, переводя разговор на уровень обобщающих метафор. Это известный проект Андрея Кузькина «Молельщики и герои» – размышление о человеке в мире имперских амбиций, где есть эдакая «аллея славы» с головами в крови, ведущая то ли к многоэтажке, то ли к «колумбарию» с клеточками маленьких людей. Тех и других художник лепит из хлебного мякиша, который символизирует тело Христа и одновременно напоминает о «тюремной традиции лепки из хлеба». Это инсталляция уличного художника Владимира Абиха о том, что такое течение времени: «время, потерянное в ожидании, на самом деле найдено для себя». «Свободное место» Аси Заславской – тоже о времени, но иначе, через память и молчание. Ржавые остовы стульев стоят друг против друга. За одним ветер шумит травой на кладбище в Грозном (там она проросла сквозь «скелеты» стульев, визуализируя время, что унесло тех, кто приходил к могилам и хранил память). За вторым – зеркало. Время замолчало, замерло – или же перешло в невидимое нам измерение. Наконец, сама архитектура «Гаража» устроена так, что все выставочные «ответвления» так или иначе сходятся на площадке, где стоит старый автобус. Инсталляция «Северная гора – поселок Южный» калининградского художника Юрия Васильева с видео, где камера «всматривается» в лица пассажиров, выхватывает случайные фрагменты толпы, превращает их в коллаж с укачивающе ускоряющейся сменой кадров, – обращает конкретный маршрут в метафору бесконечного, порой абсурдного, наполняющегося духотой движения по жизни вообще. Зритель садится в тот же автобус.
Дарья Курдюкова 
комментарии(0)