0
6611
Газета Культура Интернет-версия

04.06.2023 18:28:00

Смыть сон, найти идауæг

16-я "Аланика", стартовав во Владикавказе, вышла за пределы региона

Тэги: современное искусство, фестиваль, аланика, концепция, владикавказ

On-Line версия

современное искусство, фестиваль, аланика, концепция, владикавказ Проект Дианы Шлиман «Идауæг» в Народном музее Задалески Нана. Фото автора

Фестиваль современного искусства «Аланика», изначально проводившийся Северо-Кавказским филиалом Государственного центра современного искусства, а теперь филиалом Пушкинского музея, проходит в 16-й раз – и впервые, стартовав во Владикавказе, выходит за пределы Северной Осетии. Часть выставок уже идет, а часть их еще откроется в восьми музеях Северной Осетии, Чечни, Дагестана и Карачаево-Черкесии. «На другом языке» – не просто тема, но концепция нынешней «Аланики», как ее определили кураторы Наиля Аллахвердиева и Анна Щербакова и руководитель фестиваля, директор Северо-Кавказского филиала ГМИИ Галина Тебиева.

«На другом языке» – метафора, образ действия, видение различий и общности, попытка наладить диалог. То, как о разных явлениях можно рассказывать языком современного искусства. Суть метафоры – в многослойности. И еще это про глокальность, о которой любила говорить прежний директор Пушкинского Марина Лошак.

cult_525723_1.JPG
Тимур Мусаев-Каган. Æ. Выставка
"Опыты диалога" в Северо-Кавказском филиале
ГМИИ. Фото Дарьи Курдюковой
Поиски культурой объединяющего языка созвучны времени, сам ГМИИ недавно устраивал большую выставку «Всеобщий язык», перебрасывая мосты между изобразительным искусством, археологией, литературой и дипломатией. И идущий сейчас в филиале ГМИИ во Владикавказе проект «Опыты диалога», где европейский медиаарт из Пушкинского музея сосуществует с работами о местном контексте, – о том же (кураторы – Мария Кузьмина, Алина Стуликова и Галина Тебиева). О том, что коммуникацию можно представить шопеновским этюдом, фразами из которого герои ссорятся и мирятся (работа Марии Терезы Сартори). Можно – знаком осетинской буквы «Æ» (Тимур Мусаев-Каган), единственным некириллическим символом осетинского алфавита, по которому легко узнать осетинские тексты. А можно – видеорассказом Заиры Магомедовой о дагестанской женщине Раисат, которая через платки и их орнаменты вспоминает историю своей жизни.

Поэт и первый профессиональный осетинский художник Коста Хетагуров, молодой, 22-летний Лев Толстой, спасавшая во времена Золотой Орды осетинских сирот Нана из Задалеска и защитники Суарского ущелья в битве за Кавказ – фестивальные проекты тактично связывают сетью акцентов важные мемориальные и этнографические музеи, пусть физически небольшие и живущие довольно скромно. Дома-музеи Коста Хетагурова есть в его родном селе Нар и в самом Владикавказе, в здании, где после херсонской ссылки он снимал комнаты в 1901–1902 годах. В Наре подлинных хетагуровских вещей не сохранилось вовсе: постоянную экспозицию готовятся переосмыслять, а пока ее основу составляют этнографическая часть и копии связанных с поэтом документов. Во владикавказском музее от Коста – единичные предметы да копии картин, а реконструкция его комнат построена на вещах родственников и друзей. Вопрос взаимодействия с почти эфемерной частью материальной памяти о Хетагурове трудный.

cult_525723_2.JPG
Сабина Байсарова, Милана Батиева. Коста.
Память ускользающая и вечная. Проект в
Доме-музее Коста Хетагурова в селе Нар.
Фото Дарьи Курдюковой
В обоих случаях художники и создали почти эфемерные образы. Для нарского проекта «Коста. Память ускользающая и вечная» Сабина Байсарова и Милана Батиева выложили пол крохотной угловой каморки местным сланцем, а в ставне вырезали силуэт поэта, через него свет пробивается на латунные таблички со стихами. Хотя во многом Хетагуров – фигура «ускользающая», но непременная часть культурного ландшафта: рядом с музеем стоит памятник Коста, на мосту написаны строчки из его стихов. Но даже важнее то, как от Хетагурова переходят к современности. Для постоянной экспозиции художницы записали интервью с Азой (она работает в Музее Коста) и Юрием Тотиевыми, эти брат и сестра – двое из трех оставшихся в Наре коренных жителей.

«Право поэта», визуализированное Лилией Бароновой для владикавказского Музея Хетагурова, говорит, конечно, о свободе слова. Проект инспирирован историей с первым его сборником, перед выходом которого в 1895 году энергично поработала цензура: книжка испещрена пометами Коста, постфактум вписывавшего вымаранные строчки. Баронова превращает материальный текст – сам сборник и карточки, где воспроизведены отцензурированный и авторский варианты, – в пространство поэтического высказывания. Кроме того, хетагуровские слова сплошь покрывают стены комнаты. Ничего крамольного – в не прошедших цензуру фразах речь идет о свободе и счастье. Поэтическое слово перетекает в пространство города, поэтому и слова Коста Баронова потом переносит на стену дома в парке Хетагурова.

cult_525723_3.JPG
Лилия Баронова. Право поэта. Выставка в Доме-музее
Коста Хетагурова во Владикавказе. Фото предоставлено
Северо-Кавказским филиалом ГМИИ
Поскольку 80% аудитории Музея Толстого в чеченской станице Старогладовская составляют школьники, для проекта «Толстой возвращается в станицу» Катя Гущина выбрала динамичный язык иллюстрации. Рассказ, в итоге связывающий это место с Ясной Поляной, она построила на картинках из своей книги «100 причин, почему плачет Лев Толстой», микшируя фотографии с рисунками и мультипликацией, а повествование из записанного ею аудиогида – с диалогом. Отлично интонированная история.
cult_525723_4.jpg
Группа "Нежные бабы" (Александра Артамонова,
Евгения Лаптева). Ничего не было видно и оставалось
прислушиваться. Проект в Музее защитников
Суарского ущелья в селе Майрамадаг.
Фото предоставлено Северо-Кавказским филиалом ГМИИ







Вообще интонирование – одна из ключевых на фестивале вещей. В Музее защитников Суарского ущелья в селении Майрамадаг, где представлен проект Александры Артамоновой и Евгении Лаптевой из группы «Нежные бабы», первый вопрос связан с тем, как вообще можно говорить о травматичной памяти прошлого. Название инсталляции «Ничего не было видно и оставалось прислушиваться» в Зале материнской славы отсылает к фронтовым письмам. Внутри стен с портретами многодетных матерей, которые потеряли сыновей, художницы показывают многоканальное видео: женщина бежит с ребенком по лесу, умывается у ручья, будто пытаясь смыть кошмар сна и воспоминаний, конь без всадника – и молчаливый пейзаж. Монохромная картинка, минимум деталей, обобщение – проиллюстрировать страшное нельзя, интонирование – в дистанции. В витринах мирная жизнь с какими-нибудь чугунными утюгами сосуществует с гильзами и снарядами. Вместо красных гвоздик и искусственных цветов в вазах – охапки целебных трав, самых простых: лопухи, подорожник, пастушья сумка. 

cult_525723_5.JPG
Катя Гущина. Толстой возвращается в
станицу. Выставка в Литературно-
этнографическом музее Толстого в
чеченской
станице Старогладовская.
Фото предоставлено
Северо-Кавказским филиалом ГМИ
В XIV веке, после смертоносного похода Тамерлана, легендарная Нана из села Задалеск спасла сирот из 16 аланских родов, не дав прерваться истории народа. Сейчас ее чтят во всей Осетии как Мать и ангела-хранителя. Когда едешь к Задалеску, от панорамы горных склонов захватывает дух. В конце 1990-х местные жители устроили там Народный музей Задалески Нана. Здесь его называют даже не столько музеем, сколько дзуаром – священным местом, объединяющим память о Задалески Нана, этнографическую часть и истории местных жителей. С ними Диана Шлиман создавала инсталляцию «Идауæг» – пожелание защиты, которую давала старейшая женщина рода, оберег, хотя такого слова в осетинском нет. «Идауæг» трудно перевести на русский язык. Скульптура сделана из традиционного здесь войлока, напоминая и мировое древо, и женский или ангельский образ, но главное – кокон. Прячась внутри, слышишь дигорские песни. Память – то, что интонировано будущим. Она объединяет сказанное на том же и «На другом языке». 

Владикавказ–Москва














Читайте также


Эмир Кустурица: "Против смерти самое лучшее лекарство есть искусство и художничество"

Эмир Кустурица: "Против смерти самое лучшее лекарство есть искусство и художничество"

Вера Цветкова

Фестиваль "Дух огня" стал крупнейшей в России международной площадкой кинематографических дебютов

0
513
Проклятие и закликание весны

Проклятие и закликание весны

Мария Невидимова

На Транссибирском арт-фестивале дали концерт памяти жертв теракта в "Крокус Сити Холле"

0
1826
"Малая родина" Евгении Буравлевой в Московском музее современного искусства

"Малая родина" Евгении Буравлевой в Московском музее современного искусства

Дарья Курдюкова

Биография пейзажа

0
2325
Первым делом – музыка, а самолеты – потом

Первым делом – музыка, а самолеты – потом

Марина Гайкович

В Казани выступил венгерский органист Даниэль Шомодьи-Тот

0
3749

Другие новости