Наталия Звенигородская
В движении героев швыряет от шаблонного кабацкого разгула к классическим фигурам. Фото Михаила Логвинова / Большой театр
В Большом театре прошла премьера балета Родиона Щедрина «Конек-Горбунок». Выбор этого сочинения не удивителен: Валерий Гергиев – друг и почитатель музыки композитора, в Мариинском театре идут все сочинения Родиона Контантиновича для сцены. К тому же «Конек-Горбунок» был написал для Большого театра, здесь прошла его мировая премьера.
Впервые же балет под названием «Конек-Горбунок» появился на сцене Большого театра в 1866 году. Это был перенос четырехактной постановки Артюра Сен-Леона на музыку Цезаря Пуни ровно через два года после ее премьеры на Императорской сцене в Санкт-Петербурге. В 1901 году пятиактный вариант по Сен-Леону в Москве представил Александр Горский. Версии по Горскому на музыку Пуни до середины ХХ века ставили в столице еще несколько раз, последнее представление состоялось 1 июня 1952 года.
Когда в Большом театре возникла идея нового балетного превращения сказки Петра Ершова, Дмитрий Кабалевский рекомендовал дирекции в качестве композитора студента 4-го курса Московской консерватории Родиона Щедрина. Из молодых да умелый, Щедрин не боялся шутить в музыке и при этом всерьез интересовался русским фольклором.
Премьера нового балета «Конек-Горбунок» состоялась в марте 1960 года. Балетмейстером стал Александр Радунский, за 12 лет до того участвовавший в возобновлении по Горскому как сопостановщик и исполнитель роли Хана (с XIX века повелось, что царя во избежание нежелательных ассоциаций заменял хан). Критика встретила спектакль неоднозначно, обвиняя то в недостатке «яркой и смелой образности», то в отсутствии «свежего решения проблемы русского танца в балете». Однако он стал счастливым для многих участников. Для молодого Владимира Васильева партия Иванушки – одна из первых ярких и успешных, к тому же запечатленных на экране (в 1961 году появилась киноверсия с участием Васильева и Майи Плисецкой). Хотя Плисецкая не была первой исполнительницей партии Царь-девицы, именно в работе над этим балетом они со Щедриным познакомились, чтобы никогда уже не расстаться. Партитуру балета автор посвятил Майе Плисецкой – его «неземной Жар-птице».
Спектакль Радунского выдержал 126 представлений, последнее прошло в мае 1976 года. В 1999 году Большой театр представил помпезную, но неудачную постановку балетмейстера Николая Андросова.
В сплоченную команду создателей версии 2025-го вошли дирижер-постановщик Павел Клиничев (на первом представлении за пульт встал Валерий Гергиев), балетмейстер и автор либретто Максим Петров, режиссер-постановщик Антон Морозов, художник-постановщик Юлиана Лайкова, художник по свету Константин Бинкин, художник по видеоконтенту Игорь Домашкевич, соавтор либретто и ассистент постановщиков Богдан Королёк.
Как и положено сказке, у нее имеется присказка. В занавесе видна крошечная дверца. Возникший у рампы Конек-Горбунок пытается войти, да неприметная дверь наглухо заперта. Недолго думая, Конек таранит оказавшийся бумажным занавес, что твой Петрушка в культовом балете Фокина-Бенуа.
На исходе первой четверти XXI века у балетного Конька новый функционал. Почти как у всемирной паутины. «Фантастическое существо, путешественник сквозь миры» открывает эти самые миры мечтателю Ивану. Легко разрывая занавес, он, очевидно, и прорывается в один из таких миров – «в сказочную Россию, прямиком в пшеничное поле». Далее все по тексту, от сюжетной канвы авторы в целом не отступают.
На сцене темная ночь, на небе громадные черно-серые звезды, на всех героях черно-серые костюмы. Горбунок (Георгий Гусев) постоянно на сцене, но виртуальное существо поначалу никто не замечает. Увидев в Иване (Владислав Лантратов) «такого же мечтателя и фантазера, как он сам», Конек «открывается ему и предлагает дружбу». Пока подвыпившие братья развлекаются с девицами в черном, Конек являет Ивану чудо – стаю жар-птиц во главе с Царь-девицей (Анастасия Сташкевич), которая (тут от сказки отступили) тоже является в птичьем облике. Дальше перо, кража коней и путешествие в Град-столицу.
Во второй сцене под названием «Ярмарка» на монотонном серо-белом фоне кордебалет исполняет бесконечно длинный танец, никак не вызывающий ассоциаций с ярмарочным гуляньем. На девушках серые платья и серые кокошники. Юноши же и вовсе в костюмах, откровенно напоминающих спецодежду цирковых униформистов. Правда, на сером фоне заметны красные вставки. Если верить художнику-постановщику, «все пронизывает вышивка», мир спектакля «расшит и раскрашен, витиеватый узор запутывает нас все больше и открывает новые смыслы». Из зала, однако, деталей не разглядеть. Вышивки, которых в спектакле действительно немало, возможно, причудливы и мастерски выполнены, но зритель этого не видит и новые смыслы (если они и есть) не считывает.
На ярмарочной площади появляется Конюший (Иван Поддубняк), ему отдан Цыганский танец. На сером фоне отрицательный персонаж сразу выделяется – он единственный в красном (если не считать, конечно, кордебалет жар-птиц).
В светлице Царя все белоснежное – от простыней и подушек до одежд Ключницы (Анастасия Меськова) в подобии голландского чепца, мамок (девичий кордебалет отчего-то в головных сеточках а-ля итальянский Ренессанс) и самого Царя (Вячеслав Лопатин), живущего по принципу «вот поели, теперь можно и поспать».
Белыми медузами (очень красивыми, хотя жемчужная вышивка на белом фоне необыкновенного кроя пачек тоже скрадывается) выглядят сирены в подводном царстве, мрачно названном в нынешней версии «Дном».
Серебряная гора (пристанище жар-птиц), напротив, представляет собой почти черное неопределенной формы образование, вызывающее скорее ассоциации с неким ценнейшим продуктом, собираемым обычно в местах массового гнездования пернатых.
Не так чтобы эффектна и сцена с котлами. Их здесь целых три. Никто туда не прыгает. Аккуратненько спускаются по лестнице вроде тех, что имеются в бассейнах.
В музыке Щедрина специалисты особо выделяют меткость портретных зарисовок. Визуальные и хореографические образы в спектакле этим похвастаться не могут. Нет ни одного целостного, логично развивающегося по ходу действия пластического образа. В движении героев швыряет от шаблонного кабацкого разгула к классическим фигурам, от плясовых клише к бесконечным пируэтам, жете, арабескам или довольно примитивному комикованию. Кастинг в спектакле идеальный. Но прекрасным танцовщикам-актерам нечего делать – ни в танце, ни в игре. Даже сказочное существо Конек-Горбунок не в силах им помочь.
