Слово за "Провинцией"

До поры до времени герои смотрят на мир сквозь розовые очки. Фото предоставлено пресс-службой театра

Мировая премьера мюзикла «Провинция» на музыку Андрея Колесникова состоялась в самарском молодежном театре «Мастерская». Это первая масштабная постановка труппы в новом здании.

Что такое провинция? Если вспомнить «Письма римскому другу» Иосифа Бродского, то это едва ли не лучшее место на земле, ведь «если выпало в империи родиться, лучше жить в глухой провинции у моря». Обычно этой строчкой все и заканчивают цитировать опус великого русско-американского поэта, но продолжение там, раскрывающее скобки, и вовсе прозорливо: «И от Цезаря далеко, и от вьюги. Лебезить не нужно, трусить, торопиться. Говоришь, что все наместники – ворюги? Но ворюга мне милей, чем кровопийца». В Самаре моря нет, но есть раздольная красавица Волга, которая море легко заменяет, во всяком случае по количеству рыбы, а на уютных улочках города летом обнаруживаешь множество локаций, напоминающих об итальянской сиесте.

Мысли о русской провинции с ее страстными характерами и необузданными нравами преобладали у части публики, отправившейся на премьеру мюзикла в новый, отнюдь не провинциальный театр «Мастерская», расположенный на месте бывшего кинотеатра «Россия» в одном из спальных районов Самары. Почему-то думалось о том, что будет явлено какое-нибудь разухабистое действо с цыганами из времен Островского, Лескова или даже Чехова, что-то, возможно, водевильное. Реальность обманула все ожидания. Имена героев, обнаруженные в программке, похожие на маскарадные никнеймы, вмиг отправили фантазию по адресу западного ветра: Артур Октава, провинциальный преподаватель музыки, Грида Мун, эстрадная дива, Пан Бонвиван, музыкальный продюсер, Квинто Стар, поп-звезда. В этом читались намеки на современную городскую сказку, которая вскоре и дала о себе знать, когда на сцену вышли стимпанковый Мистер Штадт (Кирилл Пискаев) – дух города и Миссис Либендорф (Ирина Сидоренко) в соломенной шляпке с васильками – дух провинции. Они явились слева и справа как злой и добрый духи, напоминая Мага Челия и Фату Моргану из «Любви к трем апельсинам», устроив перепалку по поводу своих земных подопечных, делая ставки, разыгрывая черную и белую карты. В сети города попал-таки наивный, чистый сердцем юноша Артур, поддавшись соблазну славы и успеха, но к урбанистической печали Мистера Штадта все же вернулся в свою милую провинцию – продолжать учить незадачливого скрипача, который с помощью музыки избавился от зависимости в игру «Штадткрафт». В финале его деформированная штадткрафтовая скрипка обрела естественные формы скрипки Страдивари.

Авторы пьесы Леонид Острецов и Александр Немировский сочинили яркую, прихотливую, отчасти даже комиксовую историю, жанр которой определили для себя как «моралите-буфф». В ее тексте с бесконечными намеками и экивоками мерцали пунктирные приветы от зонг-оперы Брехта и Вайля с их потребностью публицистически остро реагировать на гримасы эпохи. За персонажами и ситуациями узнавались не только герои самых разных музыкальных фильмов, но и вставала эпоха 1980–1990-х, особенно когда в речах продюсера мелькнул, например, польский Сопот, знаменитый своим международным фестивалем песни, где побеждали и Лев Лещенко, и Ирина Понаровская, и Алла Пугачева. Однако во избежание недоразумений еще до начала представления публика была предуведомлена голосом режиссера о том, что «в пьесе нарочито смешаны приметы географии, национальной принадлежности, показано условное время ХХ–ХХI веков с целью показать постоянство проблемы поиска молодыми людьми лучшей жизни и самореализации в больших городах и затухание жизни в провинции». Это говорилось отнюдь не ради красного словца, а отражения проблемы ради. Отток молодежи в столицы за длинным рублем происходит и в драматических театрах, и в музыкальных, оперных и балетных, оставляя ту самую провинцию продолжать делать хорошую мину.

Смелый и хлесткий не только художественный, но и виртуозный маркетинговый ход – назвать мюзикл «Провинцией» подарил постановщикам полную свободу действий, ведь все несуразности в нем можно было с легкостью списывать на провинциализм как стиль, обусловленный сюжетом. Художник-постановщик Александр Пырялин сочинил стереопространство: дома-трансформеры открываются то интерьерами пивных пабов в Рюпинскдорфе, то экстерьерами многолюдных улиц с неоновыми рекламами, где в бессмысленной спешке никто никого не замечает. В этом матричном пространстве все казалось как будто давно знакомым и предсказуемым, по законам многоуровневой компьютерной игры. Однако стихи и песни, созданные неискусственным интеллектом, делали в этом мюзикле все для того, чтобы героев и зрителей возвращать к реальности – приводить в чувство, где в безостановочной гонке за минутой славы надо бы помнить, что все здесь все-таки люди с их живыми душами, судьбами, призваниями.

Композитор Андрей Колесников – выходец из бардовской среды, а потому сочинить мелодию для него так же естественно, как дышать, в мелодическом даре ему многое дано. В его песнях, конечно, как на пленке магнитофона, – звуки и интересы эпохи с ее любовью к музыкальному кино и театру, с ее талантливой эстрадой, где что ни певец, то личность. Все они так и слышатся на виниле, за которым когда-то выстраивались очереди в магазины грампластинок на Тверской или Невском. В «Провинции» что ни песня, то потенциальный забойный шлягер, будь то песня-зачин «Провинция, провинция, ни толкотни, ни суеты» с ее неспешным и ироничным прищуром, или лирическая ария Златы «У судьбы сто дорог, сто печалей, сто напастей» в духе девичьей баллады. Песне-хиту Артура «Ветер, ты видел все на белом свете» с ее богатыми гармониями и пульсацией живой жизни противостоит «Эта девушка с Луны похищает ваши сны», изготовленная его конкурентами Гридой и Квинто по рецепту хита совсем иного толка. Чуткое режиссерское око Александра Мальцева выбрало для жителей «Провинции» идеальный актерский каст. Хореография Алексея Жандарова скроена по мюзикловым лекалам, еще бы немного подтянуть вокальные «скилы», и спектакль зазвучит совсем прекрасно. Пока что привлекает внимание лишь Мария Солоднева в роли провинциальной журналистки Златы Розовой. Под стать ей держал вокально-драматическую планку и Кирилл Пискаев, филигранно вырезая роль коварного демона города. Ярко вспыхнул в главной роли Кирилл Машкин, которому даже и играть не надо было провинциала с его очаровательным провинциальным акцентом и глазами, широко открытыми в большой мир.  

Самара–Санкт-Петербург