Бакалавриат и магистратура скоро кардинально изменятся

Помощник президента РФ Андрей Фурсенко предлагает в очередной раз перестроить систему вузовской подготовки кадров. Фото агентства «Москва»

Систему высшего образования придется существенно перестроить в ближайшие 5–10 лет, отказавшись от традиционных бакалавриата и магистратуры. Такие изменения анонсировали помощник президента РФ Андрей Фурсенко и президент Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» Ярослав Кузьминов.

«Мы должны будем еще раз начать перестраивать существенно систему высшего образования, обеспечив большую дробность», – уверен Андрей Фурсенко. По его словам, подготовить человека за шесть лет под выполнение какой-то конкретной задачи не всегда эффективное решение. За шесть лет ситуация может поменяться не один раз. Сегодня, по словам помощника президента, актуален подход, когда система высшей школы рассматриваться не как «4 плюс 2» (четыре года бакалавриата и два года магистратуры), а как «2 плюс 2 плюс 2». То есть два года – это тот период, когда человек получает фундаментальные знания. Следующие два года – обучение по конкретному направлению. И последние два года дают возможность резко изменить направление обучения.

Ярослав Кузьминов тоже видит систему высшего образования иначе, нежели она есть сейчас. Тезисно он изложил этот план на международном молодежном форуме. По его словам, образование формирует человеческий капитал. А человеческий капитал можно измерить, это же все-таки «капитал». Капитал, формируемый образованием, это есть не что иное, как «превышение средней зарплаты после вуза над средней зарплатой человека сразу после школы», так называемая образовательная премия. В нашей стране она после университетского образования составляет 60%, после техникума – 10%. А программа подготовки рабочих в колледже вообще «отрицательная», то есть она дает человеку меньше, чем если бы человек вообще нигде не учился, кроме школы. В других странах уже при получении среднего образования преимущество составляет 20–30% премии.

Кузьминов рассказал, чего можно ожидать, по его мнению, от трансформации, которую сейчас переживает человечество. Через 10 лет с 90-процентной вероятностью водитель, охранник, технический переводчик и две трети продавцов будут заменены цифровыми сервисами. А ведь это коснется двух самых массовых профессий в нашей стране (водитель персонального автомобиля и продавец – по 7 млн человек). Второй момент, у нас сожмутся отрасли, производящие металл, резину, кирпичи и т.д. Все это произойдет во многом потому, что новые технологии, которые основаны в большинстве своем на цифре, гораздо более экономны в отношении материалов.

Какой будет реакция специальных программ на подобное быстрое движение? В первую очередь это коснется бакалавриата. Он все меньше и меньше будет вести соискателя к конкретной квалификации. Единственным исключением является прикладной бакалавриат. Здесь первые два года – общее образование, а потом – профессиональное. (Об этом, собственно, и говорит Андрей Фурсенко.)

А вот бакалавриат академический становится все более оторванным от конкретной профессии. Человек получает не профессию, а скорее специфическое «стекло», через которое смотрит на действительность, образно замечает Ярослав Кузьминов. Это стекло может называться «историк», «математик», «искусствовед» т.д. Профессиональная квалификация сдвигается на уровень магистратуры. При этом, по Кузьминову, появляется новый трек – Master of science – с жесткими профессиональными навыками. Жестко профессиональная магистратура возможна в четверти или же трети случаев от общего числа выпускников бакалавриата.

Кроме того, идет процесс распада традиционных форм организации методик высшего образования, считает Кузьминов. На половину лекций сегодня приходят только 7% студентов. Распространена практика изучения предметов «для галочки». Именно поэтому сейчас студенты начинают выбирать индивидуализацию образовательных траекторий.

Онлайн-обучение ведет к расширению аудитории преподавателей, которая доступна студенту, где бы он ни был. В США онлайн-курсы предлагают Стэнфорд, Массачусетский технологический институт, Гарвард. И это только вершина айсберга. У нас же онлайн производит топ-10 и внедряет у себя топ-10. Ситуация парадоксальная. Почему так происходит – понятно. Пока большинство студентов считает, что, внедряя онлайн-курсы, университеты оказываются «второсортными вузами». Между тем в Европе не используют программы онлайн-обучения только 11% вузов. У нас же, наоборот, замечает Ярослав Кузьминов, участвует примерно столько же.

Что необходимо сделать, чтобы поднять качество и престиж онлайн-образования в России? Первое – повысить функциональность существующих технологических платформ – то, что позволит вузам делать онлайн-курсы с обратной связью, со встроенным искусственным интеллектом. Второе условие – развитие нормативной базы: онлайн и в чистом формате, и в смешанном должен быть абсолютно естественным вариантом, который предусмотрен российскими нормативами. И, наконец, необходимо создание новых организационных и финансовых механизмов, пересмотр структуры нормативного финансирования.

Сумма экономии от использования онлайн-курсов составляет от 50 до 250%. Это очень существенный показатель. Но надо создать экономические модели и показать университетам, что это хорошо работает. В нашей системе это одна из главных проблем.