Бокс, гонки и пьянки, как бальзам на душу

Первой значимой книгой стала для меня сказка Александра Волкова «Волшебник Изумрудного города» – гениальное переложение Баума «Удивительный волшебник из страны Оз». Казалось бы сказка как сказка. Какие уж тут идеи? А идея весьма проста: великая всеохватывающая дружба между совершенно разными существами. И конечно, трудно не заметить идею универсальной речи, дающей осознание существования информации как таковой вне второй сигнальной системы человека. Второй значимой книгой стала сказка Толкиена «Хоббит». В те времена в нашей стране автор был малоизвестен. Я был одним из первых читателей. Необычный мир, тщательно выписанный Толкиеном, заворожил меня своей реалистичностью. Впервые я задумался о иерархическом устройстве мира, о сущности силы и реальности. В книге много гуманистических идей, причислять которые не имеет смысла: слишком много уже написано об этой книге и авторе. Третьей книгой стал роман Станислава Лема «Магелланово облако». Меня покорила идея о бесконечности вселенной, вера в торжество человеческого разума, жертвенность во имя высокой цели. Позднее Лем отрекся от этой книги. Не стал переиздавать, посчитал ее слабой. Но для меня она стала ключевой. После ее прочтения я надолго погрузился в мир фантастики. К 16 годам я созрел для серьезной литературы. Однако мощь Льва Толстого охватить в то время не смог, а проза Достоевского меня сильно угнетала. И тогда ко мне неожиданно пришел роман Олдингтона «Смерть героя». Ричард был современником растиражированного Ремарка, но писал жестче и циничней: «Англия – ты сифилитическая сука…» и т.д. В его романе было все: кровь и пот и слезы и любовь. Жестокая правда жизни переплеталась с мечтами и юношескими иллюзиями. Бокс, гонки, пьянки, страсть, извращенное искусство, дружба, разочарование, смерть легли мне как бальзам на душу. Следующей книгой стал роман Булгакова «Мастер и Маргарита». В этой гениальной книге идея единства и вечной борьбы света и тьмы сведена на бытовой уровень. Непосредственно каждому в дом. Идея всепобеждающей любви поразила мое воображение. И еще я узнал, что можно уйти из стандартных божественных схем. Просто заслужить покой.

Однажды в студенческие годы мои друзья по философскому клубу принесли мне журнал «Зарубежная литература» с рассказом Андре Жида. Жид мне не понравился, а другой автор привел в восторг. Это был Витольд Гамбрович с повестью «Фердидурка». Я не знал основоположника литературного абсурда! В гротесковой форме автор объяснил мне, как манипулируют человеческим сознанием и что такое «понуждение к младенчеству». Гамбрович показал мне инструменты и методы подавления любых идей и даже мелких эйдосов. Тут Оруэлл отдыхает…

И когда мне показалось, что я прочитал все лучшие книги, в мою жизнь ворвался роман Маркеса «Сто лет одиночества». Великая притча о безысходности человеческой жизни. В ней нет пафоса и глубоких умозаключений, но она покоряет своей простотой раз и навсегда. Стоит открыть первую страницу, и ты забываешь обо всем. Последними в моих литературных исканиях стали работы Сигизмунда Кржижановского. Русскоязычный поляк сумел воплотить в своих рассказах гиперконцептуальность. Чего стоит его «Клуб убийц букв» или «Не укушенный локоть»… Семь Гамлетов на одной сцене…Чего же еще желать и читать?

Позже были другие замечательные авторы, но все они легко укладывались в уже сложившуюся у меня парадигму. Из последних книг, заинтересовавших меня, я бы отметил бестселлер Грегори Робертса «Шантарам». Книга сбалансированная, искренняя и познавательная. Очередной раз убедился, что любой человек может написать роман о своей жизни. Нужно только захотеть.

Краснодар