Юлия Виноградова
Директором Государственного Музея архитектуры им. А. Щусева назначена Елизавета Лихачева. Фото пресс-службы музея
В конце прошлой недели министр культуры РФ Владимир Мединский назначил нового директора Государственного научно-исследовательского музея архитектуры им. Щусева. Им стала Елизавета Лихачева, бывший заместитель директора Дома Мельникова, филиала Музея архитектуры. Выбор был сделан в ситуации острого конфликта внутри музея, и иначе как скандальным его сегодня не называют.
Музей архитектуры – одно из крупнейших государственных собраний такого профиля в мире. В его фондах – миллион единиц хранения: уникальные рисунки, чертежи, макеты, отражающие практически всю историю русской архитектуры. Однако с 1990-х годов музей живет в состоянии постоянной борьбы, прежде всего борьбы за возможности – финансовые, выставочные, кадровые.
Расцвет музея связывают с именем Давида Саркисяна, которому удалось в нулевые годы сделать музей посещаемым зрителями, открытым молодым архитекторам, художникам и смелым проектам. У музея появились собственный стиль и лицо, однако отставала собственно научно-музейная часть.
После смерти Саркисяна в 2010 году директором музея была назначена Ирина Коробьина, не такой сильный и яркий руководитель, как Саркисян, но человек опытный, авторитетный, уважаемый в мире архитектуры. Если Саркисян превратил прозябающий в проблемах музей в узнаваемую в городе и посещаемую не только специалистами площадку современных выставок, то Коробьина больше сосредоточилась на работе с фондом музея и представлению его публике.
И вот новая смена руководства, которая у многих как в самом музее, так и за его пределами вызывает беспокойство. В декабре 2016 года Ирина Коробьина из музея ушла, назвав в качестве причины затянувшийся конфликт со своим заместителем Павлом Кузнецовым. По итогам конкурса концепций новым директором стала рядовой сотрудник музея Елизавета Лихачева.
Коллеги, возмущенные назначением, составили петицию, которую направили министру культуры (петицию подписали почти 1500 человек). В ней изложен список характеристик, которые необходимо иметь руководителю федерального профильного музея такого уровня, но которыми Лихачева не обладает. В частности, она «не имеет ученой степени, научного опыта и веса, не обладает опытом руководящей работы и ведения административно-хозяйственной деятельности... не имеет серьезных публикаций, не курировала ни один выставочный проект, не участвовала в научных конференциях и круглых столах... не пользуется авторитетом и уважением среди коллектива».
Действительно, 39-летняя Елизавета Лихачева только три года назад получила искусствоведческое образование. В эпоху эффективных менеджеров мы не без горечи, но начали привыкать, что можно не иметь образования и авторитета, главное – быть пробивным и стрессоустойчивым. В одном из своих первых интервью в новой должности Лихачева назвала себя менеджером по культуре и сообщила, что музейный менеджмент сегодня практически не предполагает научной деятельности. В этом смысле фигура Лихачевой вполне удобна для министерства, но соответствует ли она интересам самого музея, большой вопрос.
Несмотря на 16 лет вполне эффективной работы, очень многое не решено: по-прежнему стоит задача разобрать и отреставрировать фонды, создать постоянную экспозицию, для чего требуется решить вопросы выставочных площадей и их финансирования. В такой ситуации от руководителя потребуются не только уважительное отношение к архитектурному наследию, но и знание современной музеологии и устройства зарубежных музеев архитектуры, основ финансового менеджмента, кураторский опыт, не говоря уже о репутации в академическом и музейном мире.
С репутацией особенно тяжело – Лихачева известна не исследованиями и проектами, а скандальной историей с Домом Мельникова, прямо противоречащей понятию «культура». В октябре 2014 года Дом, в необходимости сохранения и музеефицирования которого никто не сомневался, стал частью музея путем силового захвата – охранники просто не пустили домой внучку Мельникова Екатерину Каринскую. Действия, инициированные Лихачевой, скомпрометировали весь музей, и напоминать новому директору о скандале будут еще долго.
Не исключено, что выбор министерства связан с тем, что не было очевидных кандидатур на эту должность. После истории с Домом Мельникова репутация всего Музея архитектуры серьезно пострадала. Добавим сюда перспективу работать с Владимиром Мединским на федеральном уровне и Александром Кибовским на уровне города (не самыми однозначными чиновниками от культуры) – и станет понятно, почему на эту должность не стояла очередь из желающих.
В сложившейся ситуации ясно одно: какие бы правильные слова о будущем музея ни говорила сейчас новый директор, оценивать будут исключительно ее решения. И какие бы действия она ни принимала, рассматривать их будут под лупой с заведомо критичным настроем.
