Российские экс-чиновники не по зубам зарубежному правосудию

Прекращение уголовного дела, возбужденного в отношении экс-главы Минсельхоза России Елены Скрынник швейцарской федеральной прокуратурой по факту отмывания денег еще в 2013 году, а также снятие ареста с ее банковских счетов не стало неожиданностью. Крестовые походы швейцарцев против отечественных чиновников оканчиваются пшиком не в первой. Так, в марте 2002 года женевская прокуратура признала виновным в отмывании денег без отягчающих обстоятельств и приговорила к штрафу в 300 тыс. франков и уплате следственных издержек в 35 тыс. франков бывшего главу Управделами президента Павла Бородина. Согласно материалам дела, он заключил два контракта с компанией «Mercata Trading & Engineering SA» на реконструкцию Большого Кремлевского дворца и здания Счетной палаты. Компании выплатили 492 млн долл., из которых 62,5 млн были переведены на счет подставной оффшорной компании. Впоследствии 25,6 млн долл. осели на личных счетах Бородина, его дочери и зятя. Мягкость наказания объясняется переквалификацией инкриминировавшегося ему деяния в связи с истечением срока давности.

По информации швейцарских газет, «уголовное преследование Скрынник могло быть прекращено из-за недостаточной правовой помощи, необходимой для установления состава преступления, связанного с отмыванием денег, с российской стороны». Ранее аналогичные претензии к Москве высказывал и экс-прокурор Женевы Бернар Бертосса, занимавшийся делом Бородина. Однако указанная формулировка противоречит словам замгенпрокурора РФ Саака Карапетяна о состоянии российско-швейцарского сотрудничества. «За последние несколько лет из Швейцарии по нашим запросам возвращено свыше 110 млн долл. Последний пример – возврат 200 тыс. франков, принадлежащих экс-сенатору от Башкирии Игорю Изместьеву, приговоренному в 2010 году к пожизненному лишению свободы за бандитизм и убийства. Сейчас у нас в совместной проработке более 20 серьезных дел. В частности, ожидают своей очереди на возврат арестованные по нашим запросам в швейцарских банках свыше 500 млн долл.», – сообщил Карапетян в конце прошлого года.

Полагаю, что прекращение швейцарского дела Скрынник обусловлено приостановлением в России следствия по делу о хищении 1,1 млрд руб. у ОАО «Росагролизинг», которую она возглавляла до 2009 года, в связи с неустановлением обвиняемого. То есть предшествующего отмыванию денег преступления для экс-главы Минсельхоза у нас почему-то не нашлось. Хотя за последние годы уже вынесено два приговора по делам о хищении бюджетных средств у «Росагролизинга» (в Краснодаре и Липецке), в которых фигурируют подписанные Скрынник финансовые документы, с помощью которых были оплачены сомнительные контракты.

Несмотря на наличие определенных разногласий с европейскими партнерами, российским властям все же придется сотрудничать с ними по делам об отмывании денег. Федеральным законом №183 от 26 июля 2017 года была ратифицирована Конвенция Совета Европы об отмывании, выявлении, изъятии и конфискации доходов от преступной деятельности и о финансировании терроризма (2005 год), подписанная Россией еще в 2009 году. В настоящее время в ней участвуют 30 государств. Ответственными за реализацию конвенционных положений будут Минюст, Генпрокуратура и Росфинмониторинг.

В Главе III Конвенции определены меры, которые должны быть приняты для достижения ее целей: конфискация преступных орудий, доходов и имущества; проведение расследований в отношении имущества, подлежащего конфискации; обеспечение надлежащего управления заблокированным или изъятым имуществом; установление ответственности юридических лиц за отмывание денег их руководителем.

Конвенция предусматривает международное сотрудничество при проведении расследований и осуществлении судопроизводства с целью конфискации орудий и преступных доходов, в том числе для их идентификации и отслеживания. Однако документ оговаривает случаи, при которых государству может быть отказано в правовой помощи: когда запрашиваемое действие противоречит фундаментальным принципам правовой системы запрашиваемой стороны или нанесет ущерб ее суверенитету, безопасности, публичному порядку или другим существенным интересам. Впрочем, все возникающие споры относительно применения положений Конвенции будут разрешаться путем переговоров (либо могут быть переданы на рассмотрение конференции сторон, в арбитражный орган или в Международный суд ООН).

Воспользовавшись правом оговорки, Россия заранее сделала ряд заявлений, касающихся выполнения отдельных положений Конвенции. В частности, российская сторона оставляет за собой право применять ст. 17 (запросы информации по банковским счетам), ст. 19 (запросы о мониторинге банковских операций) и ст. 3 (конфискация преступных орудий, доходов и имущества). Последняя оговорка означает, что конвенционное обязательство России по конфискации применяется к отмыванию денег, полученных в результате преступлений, перечисленных в п. «а» ч. 1 ст. 104. 1 Уголовного кодекса РФ. Правда, из общей массы коррупционных преступлений в указанном перечне оказались лишь фальсификация избирательных документов, коммерческий подкуп, злоупотребление должностными полномочиями, получение взятки и оказание противоправного влияния на результат спортивного соревнования (зрелищного коммерческого конкурса), подкуп или принуждение к даче показаний. Таким образом, юрисдикция России априори не будет распространяться на все иные деяния такого рода. Как явствует из прошлогоднего отчета Росфинмониторинга, общая сумма конфискованного имущества и возмещенного ущерба по уголовным делам составила 16,9 млрд руб. Еще 3,5 млрд руб. было взыскано в виде штрафов.

Несмотря на регулярное залатывание законодательных дыр, коррупционных рисков в бюджетной сфере по-прежнему хоть отбавляй. Особенно в сфере госзакупок и гособоронзаказа. В прошлом году Росфинмониторинг передал правоохранителям около 3,5 тыс. материалов данной тематики. В результате с подачи службы те возбудили порядка 380 коррупционных дел, из которых 130 ушли в суд, а 90 завершились вынесением обвинительного приговора. Надеемся, что принятые Россией международные обязательства сподвигнут ее руководство к наведению порядка и минимизации масштабов коррупции в стране. Даже если для этого потребуется сдавать зарубежным спецслужбам проворовавшихся федеральных чиновников, для которых по какой-то причине не нашлось состава преступления на родине.