Максим Фомин
Фото Андрей Никеричев\агентство городских новостей "Москва"
Почему предстоящие выборы мало что изменят? Если концепция элитарной демократии основывается на рациональном ограничении участия народа во власти, то российская дефектная демократия – симбиоз элитарной и автократии – превзошла все известные модели в сверхрациональности.
21 августа опубликовано постановление правительства РФ, согласно которому Российская академия народного хозяйства и государственной службы при президенте РФ (РАНХиГС) должна до конца 2018 года подготовить 162 «высокопотенциальных руководителя для возможного выдвижения в краткосрочной и среднесрочной перспективе на должности высших должностных лиц» в 85 субъектах Федерации. Программа уже стартовала, 260 млн руб. выделены.
Это мы уже проходили. В советское время одной из основных функций Академии общественных наук при ЦК КПСС (преемницей которой является РАНХиГС) была подготовка руководящих кадров с прицелом на должности уровня секретарей обкомов. Для чего власти в условиях современных устремлений общества (полиархия, регулярная выборность, меритократия, свобода мнений) понадобилось вернуть из запасников этот инструмент ротации? Возможно это только в одном случае – в случае ротации не элиты, но внутри элиты.
Йозеф Шумпетер – один из основоположников элитарной теории демократии – считал, что народ (в большей массе) политически равнодушен и не компетентен, а значит, не рационален в формулировании «общей воли для достижения всеобщего блага». Поэтому общество надлежит вразумить о необходимости верховенства элиты в принятии политических решений как рациональных политических профессионалов.
Однако, согласно данной теории, обязанность элиты – борьба между собой за право властвовать, а вот право народа – его участие в выборах предпочтительного состава властвующей элиты. Демократия в данном случае хотя по названию и «элитарная», но по принципу – меритократическая, так как должна отбирать наиболее компетентных (а в идеале и одаренных) и циклично ротировать опытных и ответственных представителей элиты.
В российском варианте элитарная демократия стала, по сути, псевдосословной и технической, а от меритократии не осталось и следа. И если еще совсем недавно современные общества делились на демократические и авторитарные, то здесь мы имеем дело с относительно новым видом режима – «дефектной демократией», сочетающей одновременно и элитарную демократию, и авторитарный строй.
Граница между хотя и «дефектной», но демократией и авторитаризмом проходит через проведение честных и свободных выборов и соответственно объективного подсчета голосов. В России такие выборы еще есть. Но искомый результат – пресловутая общая воля – это запланированная манипуляция профессиональных политиков. Российская модель сверхрациональна – власть предоставляет выбор не между «плохим и хорошим», но между «плохим и очень плохим». Любое несогласованное проявление политической «яркости» блокирует выборный (муниципальный) «тромб».
Дальше – больше: масштаб дефектной элитарности в политике порождает тупиковость нынешней экономической концепции России – власть стремится к тотальному контролю над имуществом. В то же время собственность всегда порождает интерес. Соответственно в случае если у государства появляется собственность, обособленная от нации, у власти появляются обособленные интересы.
Но у государства в принципе не должно быть интересов, отличных от интересов собственных граждан. Обязанность государства – регулирование, цель которого – поддержание стабильности и минимизация рисков системы, что подразумевает установление долгосрочных отношений между секторами экономики и всеми интересантами. Тем более что мир на пороге нового общественного договора – цифровой век вносит свои коррективы (отсюда все разговоры о безусловном базовом доходе как возможном ответе на исчезновение тысяч рабочих мест).
Суверенность, или субъектность, является производной от способности общественной системы к саморефлексии и целеполаганию, а также обратно пропорциональна уровню энтропии системы и отдельных ее структур. Такой подход особенно важен сейчас, когда степень хаотизации достигла критических значений – старые структуры уже неопределенны в состоянии и непредсказуемы в поведении, а новые отсутствуют, из-за чего невозможно и дальнейшее развитие, и эндогенное появление качественно современной системы.
В сложившейся ситуации вряд ли можно ожидать ревизии стратегии и госаппарата ранее нового выборного цикла (2021–2024 годы), без которой проведение реформ (судебной, правоохранительных органов, муниципальной и пр.), снятие ограничений со СМИ и выборной системы и т.п. будут блокироваться российскими «ранними победителями» (по определению Джоэла Хеллмана). Реформы для этой эрзац-элиты – это не только крах созданных «распределительных коалиций», но и реальная возможность окончания карьеры в жестких условиях. Диплом о повышении квалификации вряд ли поможет.
