Ирина Гладышева Государственная дума в середине сентября приняла в первом чтении правительственный законопроект о присоединении России к международному автоматическому обмену налоговой информацией. Документ, призванный содействовать борьбе с трансграничными схемами ухода от налогов, поддержали 393 из 450 депутатов.
Его рассмотрение парламентом стало заключительным этапом двухлетнего процесса, в ходе которого Россия приняла Конвенцию об административной помощи по налоговым делам (она предоставила возможность получать сведения о российских резидентах, ведущих бизнес за рубежом, на основе двусторонних соглашений) и Единый стандарт автоматического обмена налоговой информацией Организации экономического развития и сотрудничества (ОЭСР), в соответствии с которым финансовые институты должны передавать сведения о счетах нерезидентов налоговикам собственных юрисдикций, а те – налоговым органам присоединившихся к стандарту стран.
Если законопроект будет принят во втором и третьем чтениях, правила, закрепленные в Едином стандарте ОЭСР, уже с 2018 года получат статус нормы отечественного законодательства. Вкупе с вступлением в силу Четвертой директивы Еврокомиссии (с 26 июня 2017 года), предписывающий членам ЕС создать реестр конечных бенефициаров компаний (то есть их конечных владельцев), это влечет дополнительные риски для российских юридических лиц, использующих европейские страны для перевода денег в офшоры.
С помощью реестра фискальные органы государств Евросоюза смогут проверить допустимость применения соглашений об избежании двойного налогообложения или факт уплаты налогов на пассивные доходы (дивиденды, проценты по вкладам) от незадекларированных компаний, а также проконтролировать сделки между взаимосвязанными лицами одного бенефициара. Раскрывать соответствующие данные будут обязаны не только банки, но и аудиторские компании, налоговые консультанты и независимые юристы. А значит, многие предприниматели столкнутся и с необходимостью раскрывать инсайдерскую информацию, и с невозможностью вывода капитала без сохранения анонимности, и с выходом из тени сделок, предваряющих корпоративное слияние или поглощение.
Правда, эти риски не затронут юридических лиц, на счетах которых размещено менее 250 тыс. долл. или которые имеют статус «активных компаний» (в России к ним относят компании, у которых на долю процентов от долговых обязательств и продажи недвижимости приходится менее 20% дохода) – таким статусом их может наделить обслуживающий банк. К тому же более половины стран – членов ЕС пока не выполнили директиву Еврокомиссии: реестры создали лишь 11 из 28 государств, хотя на это им было отведено два года, сообщила в конце июля член Еврокомиссии по юстиции Вера Юрова. Да и сами реестры далеко не везде будут публичными: к примеру, во Франции и Нидерландах они будут скрыты от широкой общественности – доступ к ним будут иметь лишь государственные органы.
Сложности могут возникнуть и при реализации российского законопроекта. В соответствии с его положениями финансовые учреждения должны будут собрать данные о нерезидентах до 30 сентября 2018 года – этого времени им может не хватить для подготовки внутренних регламентов по идентификации клиентов. Длительный период займут также подготовка и подписание правительством двусторонних соглашений об автоматическом обмене налоговой информации со странами ЕС.
В силу этих причин такой обмен может стать реальностью лишь в 2019–2020 годах. Поэтому у российских компаний будет больше времени, чтобы адаптироваться к новым правилам. Однако выбор будет невелик – либо не иметь в другой юрисдикции ни активов, ни банковских счетов, либо переводить их в те юрисдикции, которые не обязаны раскрывать информацию о бенефициарах. По данным ОЭСР, к маю нынешнего года было заключено свыше 1800 соглашений об обмене информацией среди более чем 60 юрисдикций, к числу которых относятся такие известные офшоры, как Сейшелы и Британские Виргинские острова. А значит, лазеек для ухода от налогов действительно станет меньше.
Впрочем, стабильности российских государственных финансов сегодня угрожает не столько перенос компаниями прибыли в офшоры, сколько усиление фискального бремени. За последние годы правительство успело повысить ставки страховых взносов (с 26% в 2010 году до 34% в 2011-м и 30% в 2012-м), налога на имущество (теперь он рассчитывается не по инвентаризационной, а по кадастровой стоимости) и НДПИ на нефть (при сохранении уровня экспортных пошлин), а также ввести торговый и курортный сбор. Рост налогов вряд ли ускорит выход экономики из кризиса, а потому потери бюджета от торможения ВВП еще долго будут превышать ущерб от увода юрисдикций на Бермуды и Маршалловы Острова.
