За Родину, за русский геном!

Фото Gettyimages

Неожиданное заявление президента РФ Владимира Путина на заседании президентского Совета по правам человека о том, что специализированные западные структуры активно собирают «биологический материал… по всей стране, причем по разным этносам и людям, проживающим в разных географических точках Российской Федерации», явно было «домашней заготовкой». На следующий день фактически подтвердил это и пресс-секретарь президента Дмитрий Песков. Он пояснил, что «некоторые эмиссары ведут такую деятельность – представители неправительственных организаций и других органов… Такие случаи были зафиксированы, и у спецслужб, и, естественно, у президента такая информация имеется».

Собственно, от заседания президентского Совета по правам человека в массовом сознании остался именно этот шлейф: Россия становится источником бесплатного генетического материала для Запада. Тема и вправду интригующая и дает помимо всего прочего богатый материал для адептов теории «всемирного заговора» и вообще – конспирологам. Недаром и сам Владимир Путин не удержался от эмоционального всплеска-вопроса: «Вот вопрос: вот это зачем делают?» «Делают целенаправленно и профессионально, – подчеркнул Путин. – Мы вот такой-то объект большого интереса».

Действительно – зачем?

Тут надо вспомнить предысторию и четко развести «по углам» разные аспекты темы сбора биологического материала россиян. Прежде всего надо понимать, что речь идет не просто о «биологических материалах». Речь идет о генетическом материале. По некоторым оценкам, физический объем записи генома можно представить в следующем виде. Допустим, мы вносим результаты секвенирования (расшифровки ДНК) в книги объемом в 1000 страниц по 2500 печатных знаков на странице. Тогда для разных геномов понадобится следующее количество томов: человек – 1200, птицы – 320, дрозофила – 62, дождевой червь – 40, дрожжи – 6, бактерии – 2, микоплазма – 200 страниц. А вообще полная запись последовательности генома человека равна примерно 13 комплектам Encyclopaedia Britannica.

Четверть века назад в мировых ДНК – банках данных содержалось 75 млн нуклеотидных последовательностей (структурных единиц, из которых и состоит молекула наследственности, ДНК). Однако только 10 млн относилось к приматам, и из них не более 7 млн – к человеку. (Для сравнения: геном мыши по своим размерам не отличается от размеров генома человека, а геномы, например, саламандры и лилии в 30 раз превосходят по размерам геном человека.) Причем американцы оценивали стоимость расшифровки (секвенирования) одного нуклеотида в сумму от 3 до 5 долл. Если учесть, что нуклеатидных последовательностей в ДНК человека около 3 млрд, то понятно, что удовольствие секвенирования было чрезвычайно дорогим.

Именно поэтому в 1989 году СССР присоединился к мировой программе «Геном человека». Российская часть программы имела в виду изучение молекулярных основ наследственных болезней, их биохимического выражения, диагностики, профилактики.

Вот тут-то и возникает вторая сторона сбора биологических материалов. И связана она прежде всего с созданием так называемого этнического, или генетического, оружия. О том, что программа «Геном человека» – это только верхушка именно военного айсберга, уже давно утверждали некоторые российские военные эксперты. И, мол, программа эта имеет целью не столько расшифровку генома, сколько сбор биологического материала, в том числе различных патогенов и любых других необычных биологических образцов. Причем доступ к собранным банкам биоданных строго лимитирован. Специализированные лаборатории созданы с помощью американцев практически во всех странах по периметру России: Казахстан, Украина, Армения, Азербайджан…

Опять же не случайно, что 1 ноября, замглавы МИД РФ Сергей Рябков заявил, что «угрозу применения биологического оружия как государственными, так и негосударственными субъектами нельзя сбрасывать со счетов. Тем более что такое применение может быть замаскировано под естественные вспышки инфекционных заболеваний среди людей, животных или растений». И все это увязывается с заявлением Владимира Путина.

Но вот к созданию собственно этнического оружия это не имеет прямого отношения. Сегодня стоимость секвенирования генома снизилась по сравнению с началом 1990-х годов на несколько порядков. За 100–200 долл. практически любой человек может получить «распечатку» своей наследственности. Будет и еще дешевле. Не случайно, скажем, в 2011 году клуб National Geographic при одноименном журнале открыл лабораторию секвенирования. Московским журналистам даже предлагали бесплатно сдать ДНК-тест и получить результаты расшифровки своего генотипа. Причем обещали не только выяснить свои генетические «корни» (читай: этническую и расовую принадлежность), но и составить карту «миграции» твоих генов по планете в течение нескольких веков и предоставить приблизительную хронологию этих «блужданий».

Но, кроме этого, у всей этой истории с вывозом биоматериалов из РФ есть и коммерческая составляющая. Дело в том, что организации, находящиеся вне территории РФ и вывозящие биообразцы за рубеж, находятся вне российского налогообложения и не платят в России налоги в отличие от российских лабораторий. Большинство серьезных экспертов, успевших прокомментировать заявление Владимира Путина, склоняются к тому, что «вряд ли эти образцы как-то дополнительно используются. Хотя после вывоза образцов зарубежные компании не попадают под российское законодательство, и никакого контроля за использованием образцов и полученных данных осуществить невозможно».

И все-таки: могут или не могут данные, скажем, программы «Геном человека», быть использованы для создания генетического оружия, селективно уничтожающего представителей той или иной расы или этноса?

В 1994 году тогдашний председатель научного совета по государственной научной программе России «Геном человека» академик Александр Баев на этот мой вопрос ответил так: «А как вы себе это представляете? Можно ли считать «генетическим оружием» такую ситуацию? Некий гражданин N обладает патологическим геном. И вот его в качестве «генетического оружия» отправляют в другую страну и заставляют вступать в половую связь с женщинами. Это – «генетическое оружие»?! В конце концов, та же радиация и есть генетическое оружие. Биологического генетического оружия, по-моему, не может быть. Во всяком случае, у меня тут фантазии не хватает. А вот портить геном – это мы можем уже сейчас, и портим с успехом».