Россия не может или не хочет прирастать Арктикой

Фото Gettyimages

На конец января – начало февраля в Нью-Йорке запланировано проведение очередного заседания специальной комиссии ООН, которая рассматривает заявку России на расширение национального арктического шельфа. На этот раз у экспертов ООН возникли вопросы к геофизической модели, которая доказывает, что подводный хребет Ломоносова – это продолжение российского континентального шельфа. Однако автор этой модели, сотрудник Института океанологии им. П.П. Ширшова РАН, член-корреспондент РАН Леопольд Лобковский столкнулся с неожиданными трудностями при оформлении командировки в Нью-Йорк – государство фактически самоустранилось от этого.

Кратко история вопроса такова. Первая заявка нашей страны на расширение своей шельфовой зоны – с 200 до 350 миль – была отклонена специальной комиссией ООН по формальным юридическим основаниям в 2002 году. В сентябре 2008 года на заседании Совета безопасности России под председательством президента Дмитрия Медведева была рассмотрена  Стратегия развития Арктической зоны. И первая задача, которую поставил президент, – решить эту проблему к 2014 году. Однако до сих пор юрисдикция континентального арктического шельфа находится в неопределенном состоянии.

«Мы просим зафиксировать за нами кусок арктического пирога. И никакая другая страна в мире в этом не заинтересована», – подчеркивал еще в 2009 году академик Роберт Нигматулин. Прежде всего это, конечно, касается приарктических стран: США, Канада, Дания… Но не только. И Германия, и Китай, и даже Индия, например, имеют свои интересы в этом регионе. Все они рассчитывают на свою долю шельфа. И этот геополитический ребус тоже вполне объясним. По существующим оценкам, до 30% неразведанных запасов природного газа находится в Арктике, до 10% неразведанных запасов нефти – тоже в Арктике.

Цена вопроса велика. Только в Баренцевом и Карском морях – 60–70 млрд т разведанных запасов газа. А по оценкам специалистов, Штокмановское газоконденсатное месторождение содержит более 3 трлн куб. м газа. В свое время руководитель «Газпрома» Рем Вяхирев говорил: «Мы-то знаем, что там есть. Но чтобы начать там добычу газа – это все равно что на Луну высадиться».

Легко представить себе, какое значение – и экономическое, и геополитическое – может иметь международно-правовое признание права России на расширение границ национального арктического шельфа. Однако, как это ни парадоксально, государство российское не может или не хочет найти даже скромные средства на продвижение своей заявки.

В Нью-Йорк едет официальная делегация во главе с руководителем Минприроды Сергеем Донским. В состав делегации входит и Леопольд Лобковский как представитель от Российской академии наук. Тот же Лобковский уже несколько раз за свой счет ездил в Нью-Йорк на заседание комиссии ООН. Сейчас у экспертов ООН возникли научные вопросы к нашей заявке, в том числе к модели Лобковского. Эта модель фактически  оболочка всей нашей заявки. Надо обязательно ехать, для этого нужно оплатить командировочные расходы. У Академии наук на это денег не нашлось. Правда, РАН обещает оплатить командировку Лобковскому позже. Государство тоже самоустранилось. Так, врио директора Института океанологии Алексей Соков резонно замечает: «Поскольку, как я понимаю, это дело государственной важности, я гарантировал, что Институт океанологии из своих скромных бюджетных средств оплатит командировку в Нью-Йорк. Институт океанологии, например, на эту деятельность ничего не получает от государства. Разве это дело?» 

Выходит, что государство заявляет свои претензии на часть арктического шельфа, но не собирается оплачивать командировку эксперта, который отстаивает и научно обосновывает эти претензии. Как такое возможно, если это государственное задание?!

При всей заявленной в последнее время активности России в Арктическом регионе – правда, по большей части эта активность реально проявляется в оборонной сфере – объяснить такую ситуацию сложно. По некоторым оценкам западных экспертов, стоимость всех основных видов полезных ископаемых России составляет около 30 трлн долл. И 75% разведанных полезных ископаемых находится на Севере России. Например,  100% разведанных запасов по никелю, кобальту, танталу, олову, ниобию и редкоземельным металлам. Отсюда очевидно значение Севера и Арктики. Это абсолютно важный элемент любой государственной политики.

Именно поэтому невозможно не согласиться с недоумением, которое высказывает Алексей Соков: «Я, честно говоря, не понимаю, почему все перекладывается на плечи института. Государственные задачи не решаются таким способом, чтобы ведущие специалисты, отстаивающие позицию государства в важнейшем вопросе, должны были сами изыскивать деньги на поездку в обыкновенную рабочую командировку».