Переживет ли Турция победу Эрдогана на выборах

Фото Jeff J Mitchell/Getty Images

В Турции полным ходом идет избирательная гонка за пост президента и места в парламенте. После 24 июня результаты выборов на пять лет предопределят то, как Турция будет развиваться уже в рамках новой Конституции. Для правящей партии нынешние выборы особенно важны: Турции предстоит перейти к президентской системе правления. По всем расчетам, главой государства если не в первом туре, то во втором станет нынешний президент страны – Реджеп Тайип Эрдоган.

В новой системе исполнительная власть во главе с Эрдоганом получит больше возможностей для проведения дальнейших реформ. Возможности эти происходят из-за ограниченности влияния парламента на президента, оставшиеся инструменты воздействия требуют от законодательной власти экстраординарных мер, например сотрудничества партий для инициации вотума недоверия, что на практике невозможно из-за глубоких разногласий между политическими силами.

Другой источник новых возможностей Эрдогана лежит в процессе дальнейшей политизации государственных органов и институтов, где проводится назначение политически лояльных руководителей и целенаправленная кадровая политика. Эти меры направлены на строительство управляемого государства во главе с президентом. Политизация институтов имеет и обратную сторону.

Негативные эффекты происходящих сегодня в турецкой бюрократии процессов уже дают повод для беспокойства. Как известно, турецкая лира потеряла 60% от стоимости за последние пять лет, а агрегированный внешний долг составил 453 млрд долл. Бывший глава Центрального банка Турции Дурмуш Йылмаз отмечает, что чиновники начиная с 2013 года проводят неправильную экономическую политику исходя из политических соображений. Думать политически, а не экономически чиновников заставляет давление правительства, назначающего на руководящие посты не достойных, а лояльных президенту людей.

Проблемы в государственной бюрократии не ограничиваются экономической сферой. Традиционно важный политический игрок – силы безопасности Турции тоже демонстрируют симптомы профессиональной деградации. Основная причина та же – политизация. Так, на одном из своих предвыборных выступлений Эрдоган признался, что разведывательные органы страны следят за митингами оппозиционных партий и составляют отчеты о политических предпочтениях участвующих в мероприятиях граждан. Другим примером вышеуказанного процесса стало участие командующего Второй полевой армией Турции Метина Темеля в одном из политических мероприятий правящей партии, где генерал открыто выразил симпатию Эрдогану.

Крен системы отношений государственных органов в сторону поста главы государства имеет негативные последствия и для внешней политики Турции. Так, дипломатические ресурсы турецкого государства используются, например, в целях пропаганды во время выборов в пользу партии Эрдогана: консульства страны, обладая базой данных граждан Турции за рубежом, сотрудничают с местными представительствами правящей партии Турции и помогают им в таргетированном распределении материалов, листовок и писем.

Под ударом находятся и религиозно-культурные структуры Турции. В мае этого года стало известно о решении местных властей Германии ограничить сотрудничество с крупнейшей религиозной организацией турецкой диаспоры из-за подозрений в тесной кооперации с Анкарой, выходящей за рамки закона. Назначенные согласно договору между Турцией и Германией имамы подозреваются в работе на турецкую разведку. Утверждается, что религиозные руководители собирали информацию о политических противниках турецких властей.

Можно предположить, что система сдержек и противовесов между основными ветвями власти в Турции является гарантией от подобных злоупотреблений. Однако, как показывают события последних лет, судебный надзор и парламентский контроль перестали быть эффективными инструментами ограничения исполнительной власти. В первые дни после неудавшегося переворота недемократических сил правительство Эрдогана,  вместо того чтобы усилить независимость судебной власти и повысить транспаретность кадровых назначений в высшие суды страны, начало активно замещать заподозренных в поддержке путчистов судей своими лоялистами.

Результатом политизации третьей власти стало не только падение доверия граждан к судебной системе страны. Самое опасное для демократического процесса заключается в том, что исполнительная власть получила возможность подавлять судебные инициативы в случаях, когда идет речь о серьезных нарушениях конституционного законодательства. С другой стороны, политическая оппозиция лишается надежды на успех борьбы за власть в рамках демократического процесса.

Политизация турецкой бюрократии является прямым следствием централизации политического контроля в руках президента. Если учесть, что новая Конституция, продвигаемая сторонниками Эрдогана, предусматривает еще большее усиление роли главы государства, то можно утверждать, что данный процесс – часть целенаправленной и сознательной политики властей. Консолидация власти должна привести к большей управляемости государственной бюрократии. В свою очередь,  управляемость – основа политической стабильности, необходимой для проведения амбициозных экономических реформ.

Однако, как показывают вышеуказанные примеры, действия бюрократии, которая думает в плоскости политических интересов определенных властных кругов, могут не всегда приводить к оптимальному результату, выгодному с точки зрения национальных интересов Турции. Наконец, политизация чревата ростом рисков в случае, если власти принимают неверные решения и если они настойчивы в их имплементации, несмотря ни на что.