Право руля

Фото GettyImages

В воскресенье саудовские женщины наконец-то смогут легально сесть за руль автомобиля. После этого в мире не останется ни одной страны, где право водить машину принадлежало бы исключительно мужчинам. С одной стороны, это достаточно революционный шаг саудовской монархии, которая решилась нарушить традицию. С другой – элемент коммуникационной стратегии новой элиты Саудовской Аравии, рассчитанной на аудиторию за пределами королевства. Речь прежде всего идет о Западе, давно обеспокоенном «положением саудовских женщин», «гендерным неравенством» и ограничениями, которые накладывает ортодоксальная мусульманская традиция на «универсальные» права и свободы человека.

Попробуем посмотреть на это знаковое событие в контексте политики короля Саудовской Аравии Сальмана бин Абдель Азиза Аль Сауда и его сына, фактического руководителя государства наследного принца Мухаммеда бин Сальмана.

Вступление на престол в январе 2015 года 79-летнего короля Сальмана произошло в тот период, когда Саудовская Аравия, несмотря на стабильный экономический рост, казалась безнадежно отсталой геронтократией, невосприимчивой к изменениям и герметично закрытой внутри ультраконсервативной мусульманской традиции. Придя к власти, новое саудовское руководство – а речь идет прежде всего о принце Мухаммеде – приступило к обновлению всех аспектов жизни королевства. Был изменен порядок престолонаследия, принята амбициозная программа социально-экономического развития «Видение-2030», а также предпринят ряд шагов, направленных на модернизацию общества. Таким образом, государство стремится стать лицом нового динамично развивающегося незападного мира, гармонично сочетающего собственные культурно-религиозные традиции с современностью.

Реализация «Видения-2030» поддерживается стратегией по кардинальному обновлению имиджа королевства. Поэтому акцент на улучшение положения женщин в стране может оказаться весьма успешным для изменения восприятия Саудовской Аравии в целом.

На самом деле очередные реформы в этой сфере назрели давно и являются ответом на внутренний общественный запрос. Женщины составляют около 50% населения Саудовской Аравии, однако лишь от 15 до 20% имеют оплачиваемую работу. Их ограниченный социальный статус препятствует активному участию в экономической и тем более политической жизни.

Первые «революционные» шаги в вопросе женской эмансипации были предприняты еще в период правления короля Абдаллы бин Абдель Азиза (2005–2015). Именно он впервые в 2009 году назначил женщину министром, в 2013 году 30 представительниц королевства вошли в консультативный совет Маджлисаш-Шура. Монарх также предоставил женщинам право участвовать в муниципальных выборах, которым они впервые воспользовались в 2015-м. Помимо этого впервые в истории страны две саудовские спортсменки получили право выступить на Олимпийских играх–2012 в Лондоне, а в 2013 году всем саудовским женщинам было разрешено ездить на велосипеде (!), правда, в сопровождении родственника-мужчины.

Таким образом, король Сальман и наследный принц Мухаммед фактически продолжают политику, начатую предыдущим монархом. В мае 2017 года глава государства подписал указ, позволяющий женщинам учиться, работать и лечиться без согласия мужчин, женщины также получили право представлять себя в суде без разрешения опекуна. Теперь они могут открывать собственный бизнес без разрешения мужа или родственника-мужчины, быть нанятыми на должность следователей, служить в армии. Кроме того, женщины получили право выступать инициаторами развода.

При этом, несмотря на ряд знаковых нововведений, в социальном статусе женщины сохраняется ряд ограничений. Без согласия родственников-мужчин женщина по-прежнему не может получить паспорт, самостоятельно путешествовать за границей и тем более выйти замуж.

Все вышеперечисленные изменения в значительно большей степени, нежели предоставление права водить машину, повлияли на улучшение социального статуса саудовских женщин. Однако именно это событие, получившее широкое освещение в мировых СМИ, привлекло пристальное внимание к Саудовской Аравии. Многие публикации носят положительный оттенок, а решение короля трактуется как знаковая победа гражданского общества в почти 30-летнем движении за равные с мужчинами права.

Это решение, как и другие меры по улучшению женского статуса, можно вполне рассматривать и как адекватный ответ на внутренние требования, и как успешный пример PR-коммуникации. Саудовская Аравия предстает как государство, гармонично сочетающее традиции и современность. Удачные «имиджевые проекты» будут иметь кумулятивный эффект, расширяя число политических и экономических партнеров, положительно настроенных по отношению к монархии. Для этой цели Саудовская Аравия работает с крупнейшими западными PR-агентствами. В частности, с американской фирмой APCO Worldwide, французскими – Publicis, Image Sept и Edile Consulting.

Согласно Financial Times, осенью 2017 года Саудовская Аравия приняла решение создать в Европе и Азии так называемые PR-хабы для противодействия негативным публикациям в мировой прессе и продвигать позитивный имидж королевства в СМИ и социальных сетях.

И все-таки реформы, нацеленные на встраивание Саудовской Аравии в современность в качестве ответа на внутренние и внешние запросы, представляют для нее определенные риски. Государство с сильным традиционным укладом, сцементированное ортодоксальной мусульманской традицией, неизбежно сталкивается с тем, что расширение поля общественных свобод в результате модернизации несет в себе неконтролируемый потенциал изменений. Проникнув в поры консервативной традиции, они рано или поздно ослабляют или уничтожают основы этой традиции. Наследному принцу Мухаммеду предстоит найти баланс между императивами современности и теми внутренними границами, выйдя за которые он может потерять поддержку в стране.