Рухани повернулся к Востоку, но там его не ждали

Фото Spencer Platt/Getty Images

На прошедшем в минувшую субботу заседании иранского парламента Рухани явил себя слегка шокированным данным обстоятельством депутатам в образе пламенного трибуна. Сжатая в кулак правая рука, эмоциональная речь, многозначительные намеки и чеканные эпитеты – все это должно было внушить местным парламентариям две нехитрые вещи. Во-первых, что предлагаемые президентом кандидатуры четырех новых министров экономического блока нужно утвердить прямо здесь и сейчас, и нечего тут обсуждать. И во-вторых, что он не какой-то там лузер дипломатии, надававший невыполнимых обещаний, а политик, сумевший невозможное – расколоть западный мир.

«Год назад никто не поверил бы... что Европа будет вместе с Ираном и против Америки, – вещал Рухани с трибуны. – Россия, Китай, Индия, Европейский союз и некоторые африканские и латиноамериканские страны – наши друзья». А у Америки против Тегерана вообще «меч из картона», смешной противник, который вот-вот, буквально на днях, сраженный дипломатическим искусством иранского президента, «встанет на колени».

Однако возможно, что ораторский пыл Рухани, его категоричность и напор объяснялись в немалой степени стремлением побыстрее наэлектризовать собравшихся до того состояния, когда неудобных вопросов оратору задать уже не получится – сочтут диссидентом, отщепенцем и вообще «пятой колонной». А с учетом простоты нравов, зачастую царящих в иранском Меджлисе, – могут и физически возразить. Вот и старался иранский президент, вот и плескал щедро эмоции, лишь бы не услышать от депутатов шокирующего: «А что там у вас с вашим «взглядом на Восток», достопочтенный шейх дипломатии и непревзойденный устод внешнеполитических интриг? Как там с Пекином? Он точно у нас в друзьях?»

Поскольку ни для кого – ни в Иране, ни в США – не является секретом, что успех затеянного Дональдом Трампом похода против Тегерана зависит большей частью только и исключительно от Пекина – крупнейшего на сегодняшний день экспортера иранской нефти, а следовательно, и гаранта поступления средств в бюджет Исламской Республики Иран. И главной международной интригой минувшего лета было ожидание ответа, как воспримет Китай «взгляд на Восток», провозглашенный накануне саммита ШОС в Циндао Хасаном Рухани, – как новую и «прорывную» стратегию Тегерана в противостоянии с США? И, разумеется, в какой форме будет дан этот ответ.

На минувшей неделе, буквально за сутки до сольного выступления Рухани перед депутатами Меджлиса, сразу две крупнейшие китайские корпорации – China National Petroleum Corp. и Sinopec, флагманы экономики КНР, в составе которых и нефтяные, и банковские, и много еще какие «дивизионы», – объявили о том, что на неопределенный срок – но на ноябрь нынешнего года совершенно точно – замораживают и импорт нефти из Ирана, и все свои операции там.

А дальше – и это самое интересное – все будет зависеть от того, как пройдет встреча… Дональда Трампа и товарища Си Цзиньпина на саммите G20, который состоится как раз в ноябре. Информация эта, как водится, «конфиденциальная», но, как в таких случаях и бывает, что знают двое – то знают все.

Тем более что китайские источники, пусть и на условиях анонимности, демонстрируют несвойственную им словоохотливость, щедро делясь не только самой информацией, но и ее, скажем так, «нюансами». А именно – при каких обстоятельствах состоялось данное решение и даже что оно было утверждено «на самом верху». Хотя вот уж в чем, а в этом сомнений не могло быть изначально, поскольку и China National Petroleum Corp., и Sinopec – из того «красного списка» государственных корпораций КНР, резонансные шаги которых, тем более на международной арене, согласовываются в аскетично обставленных кабинетах средоточия китайской власти – аппарата Центрального комитета Компартии.

«Риски от импорта нефти из Ирана превышают для нас возможные выгоды», – дают понять представители двух названных выше китайских корпораций, что позволяет сделать несколько далеко идущих выводов. О том, в частности, что Пекин отказывает Тегерану в статусе «эксклюзивного партнера» и не намерен из-за него идти на конфликт с Вашингтоном. Более того, Иран становится одним из «сильных камней» в той партии го, китайских сверхшахмат, которые председатель Си разыгрывает с Дональдом Трампом – в одном варианте можем им пожертвовать, в другом – будем его использовать.

Более того, если мы посмотрим график экспортных поставок нефти из Ирана в Китай с июня 2018-го, то с удивлением обнаружим, что колебания на нем буквально до дня совпадают с интенсивностью торговой войны между Пекином и Вашингтоном. Недружественный ход со стороны США – объемы закупок возрастают, стабилизация или улучшение – эти объемы начинают сокращаться. Сейчас китайская сторона подняла ставки, продемонстрировав американцам, до какого именно минимума она может пойти в отношениях с Ираном ради восстановления взаимовыгодных связей с США и защиты своих корпораций от недружественных шагов администрации Белого дома.

Но из этого следует и другое – крах стратегии Рухани «взгляд на Восток», полный провал его политики на китайском направлении. Несколько месяцев назад на страницах «Независимой газеты» и в этом же, столь любимом формате «карт-бланша» автор уже писал о том, что иранскому президенту «придется сильно постараться, чтобы Пекин поскорее согласился поддержать Иран в непростое для него время». Как видим – не случилось.

Да и не сильно-то Рухани и его окружение старались. Самонадеянно уверовав в исключительную для Китая собственную ценность как союзника. «Взгляд на Восток» оказался с изъяном – то ли близоруким, то ли со страбизмом, как корректно называют косоглазие. И это для Тегерана весьма чревато, как бы ни пытались – и еще будут пытаться – Рухани и его администрация внушать иранцам и остальному миру обратное. О «картонном мече» США и Трампа иранский президент уже выразился. Остается дождаться его оценки «нефритового жезла» Пекина.