Сергей Цыплаков
Фото Qilai Shen/Bloomberg via Getty Images
Долгое время встреча Си Цзиньпина и Дональда Трампа в Осаке на полях саммита G20 была под вопросом: вроде как бы и должна состояться, но официального подтверждения не было. Только 18 июня поздним вечером по пекинскому времени Си и Трамп в телефонном разговоре подтвердили ее и условились возобновить прерванный в мае диалог переговорных команд.
Последняя встреча лидеров двух стран состоялась семь месяцев назад в Буэнос-Айресе. Тогда они договорились о паузе в торговой войне и начале переговоров о большой торговой сделке. Однако 11 раундов переговоров к соглашению не привели. Торговой войне уже почти год, но конца ее не видно, число фронтов все увеличивается, противостояние становится все более ожесточенным. Да и саму ставшей привычной дефиницию – торговая война – можно использовать с большой долей условности. Чисто торговые проблемы, как то пошлины, нетарифные барьеры, дефицит во взаимной торговле явно начали отходить на задний план, а их место занимают еще более острые и сложные структурные противоречия, относящиеся к промышленной политике, стратегии развития высоких технологий.
Почему Китай и США не смогли достичь компромисса, который еще в апреле казался вполне реальным? В последние недели партнеры дружно сваливали ответственность друг на друга. Американцы утверждали, что Китай в последний момент пересмотрел и ужесточил свою позицию по предварительно согласованным вопросам. Китайцы, в свою очередь, говорили о том, что США в процессе переговоров выдвигали все новые и новые необоснованные требования. Думается, что в утверждениях и тех, и других есть доля правды.
В мае после провала последнего раунда переговоров главный китайский переговорщик вице-премьер Лю Хэ назвал три основные озабоченности Китая. Во-первых, двусторонняя сделка должна предусматривать положение об отмене всех ограничительных пошлин, которые ранее вводились. Во-вторых, объемы закупок для балансировки взаимной торговли должны быть реальными и не подлежать произвольному изменению. В-третьих, сам текст соглашения необходимо сделать сбалансированным, то есть чтобы он не выглядел так, что одна сторона исключительно предъявляет требования, а другая принимает их к исполнению. Иными словами, китайская сторона решительно восстала против того, чтобы Китай воспринимался как слабейшая проигравшая сторона, готовая принять продиктованные США условия сделки, и настаивала на том, чтобы две страны выглядели бы как равноправные партнеры. При этом возможности дозированных уступок по ряду требований США вовсе не исключались, с тем, однако, условием, что они будут поданы как добровольный и осознанный выбор Китая.
В принципе данная позиция отнюдь не новая. О необходимости «обоюдно приемлемого компромисса» в Пекине говорили давно, еще до встречи Си и Трампа в Буэнос-Айресе и продолжают ее придерживаться. Выступая на втором Форуме стран «Шелкового пути» в апреле, Си как бы шел по «пунктам Трампа», старался снять американские озабоченности. Он обещал расширить доступ иностранных инвесторов в сферу отраслей услуг, снять ограничения на иностранные доли в СП, воспрепятствовать принудительному трансферу технологий, усилить механизмы защиты интеллектуальной собственности, пересмотреть не отвечающий рыночным правилам порядок предоставления субсидий, создать равные условия конкуренции для всех видов предприятий, не прибегать к необоснованной девальвации национальной валюты… Было только одно «но» – все эти шаги мыслились как самостоятельные действия Китая, а не как результат иностранного давления.
Однако в Вашингтоне, похоже, такую позицию восприняли как признак слабости и предпочли усилить нажим на Китай, более чем в два раза повысив уже введенные пошлины и начав процедуру нового повышения на оставшуюся половину китайского экспорта. Кроме того, США прибегли к блокированию связей китайских высокотехнологичных компаний (в черный список помимо Huawei добавили еще пять китайских компаний) с их американскими партнерами, по соображениям национальной безопасности. В результате возник пат, когда никто не хочет или не может уступать, а тем временем конфликт поднимается на качественно новый уровень.
В таких условиях особых надежд на прорыв в Осаке вроде бы нет. И тем не менее продвижение к некоему паллиативному решению, не представляется таким уж невозможным. Реализуемость такого сценария во многом будет зависеть от того, какой подход возобладает в Вашингтоне.
На первый взгляд жесткое стремление Трампа обуздать Китай базируется на двухпартийном консенсусе, что дает ему возможность и далее наращивать давление, не церемонясь в выборе средств. Однако общие цели далеко не всегда означают единство в путях их достижения. По мере превращения конфликта с Китаем в затяжную войну появляются сомнения в верности выбранной администрацией тактики. Ставка исключительно на повышение пошлин к молниеносной победе пока не привела. За год экспорт США в Китай сократился почти на 30%, тогда как их отрицательное сальдо в двусторонней торговле еще более возросло. Что бы ни говорил Трамп о миллиардах долларов от пошлин, поступающих в бюджет США, с каждым днем все очевиднее, что в конечном счете это деньги американских налогоплательщиков. Реакция американского делового сообщества на планы ввести новые пошлины выглядит неоднозначной. Против высказался ряд крупных высокотехнологичных компаний. Начинающаяся избирательная кампания может придать этим вопросам дополнительную остроту.
Положение Си легким тоже не назовешь. Конфликт с США обострил многие проблемы китайской экономики, приводит к большим финансовым потерям. Одна только Huawei, как сказал на днях ее основатель Чжэн Жэньфэй, за год может потерять 30 млрд долл. Есть и голоса «капитулянтов», склонных принять американские требования. Словом, Си необходимо доказать свои способности как эффективного кризисного менеджера и добиться хотя бы частичного успеха на американском направлении.
Дальнейшее нарастание конфронтации сейчас, как видится, не в интересах обеих сторон, и поэтому два лидера, возможно, будут проявлять максимальную осторожность. Си и Трамп в Осаке просто не имеют права на ошибку.
Пекин
комментарии(0)