Кому поможет новый суд?

Фото pixabay.com

Недавно в одной из центральных, самой официальной российской газете на первой полосе был опубликован материал под названием «С новым судом!», посвященный открытию в Москве здания вновь образованного Второго кассационного суда общей юрисдикции.

Напомню, что с 1 октября в РФ действует реформированная система обжалования судебных постановлений некоторых категорий: образованы 9 кассационных и 12 апелляционных окружных судов, в юрисдикцию которых входит рассмотрение дел по второй и третьей инстанциям некоторых категорий уголовных, гражданских, административных дел сразу в нескольких субъектах РФ.

Не в полной мере разделяю восторженный стиль этой публикации. И вот почему.

Всем уже хорошо понятно, что главной проблемой ныне действующего судопроизводства является существенное невыполнение конституционного принципа независимости суда, об этом нет смысла говорить еще раз. И последние неожиданные повороты (несомненно, расцененные как положительные) в резонансных уголовных делах (например, в отношении Павла Устинова, Кирилла Серебренникова и др.) опытным юристам говорят о многом.

Проведенная реформа обжалования судебных постановлений по некоторым (наиболее значимым) делам была нацелена именно на устранение этой проблемы. Теперь, как надеются ее вдохновители и организаторы, доступ к правосудию с заднего крыльца будет закрыт. Действительно, на первый взгляд это так. То, что незаконное влияние на суд теперь будет затруднено, сомнений не вызывает. И в этом большой плюс реформы.

А теперь глянем на минусы.

Первый. Посмотрите на юрисдикцию новых судов. Они занимаются делами, рассмотренными по первой инстанции в областных и, грубо говоря, приравненных к ним судам. А это дела по тяжким (опять же, грубо говоря) статьям. То есть реформа не коснется подавляющего числа судебных процессов. Вот пример: все резонансные дела 2019 года не подпадают под реформированную процедуру обжалования.

Второй. Кто обычно пытается противоправно «прильнуть» к правосудию? Заинтересованные в исходе дела госчиновники и состоятельные, очень состоятельные физлица. Мне, практикующему адвокату со стажем 20 лет, очень трудно себе представить, чтобы какой-либо «территориальный» чиновник среднего уровня по своей инициативе стал бы, как теперь говорят, впрягаться, чтобы повлиять на ход, как правило, получившего уже резонанс дела. Заметьте, не его личного дела. А для чиновников высшего звена – будет ли препятствием, что суд находится не в твоем областном центре, а в соседней региональной столице?

Кстати, кассационный и апелляционный суд для Москвы и Московской области (апелляционный) будет находиться в Москве, в одном здании. А было бы любопытно перевести эти суды, скажем, в Ярославль – в город с большими, можно сказать – древними, судебными традициями. (По своему опыту знаю, как относятся в регионах к «московским»!)

Что касается упомянутых физлиц, то для них проблем с территориальностью судов вообще не существует сейчас, и вряд ли они возникнут в будущем. Так по кому нанесен залп «тяжелой артиллерии»? Давайте также вспомним, что действующее законодательство под страхом наказания обязывает судей сообщать «кому следует» (даже публиковать) о всех попытках внепроцессуальных контактов заинтересованных лиц. Часто мы слышали о таких случаях? Я – нет. Возможно, я ошибаюсь. А если их нет в природе, тогда что стало основанием для создания новых судов?

Третий. Я старался следить за публикациями по теме реформы. Но в многочисленных выступлениях должностных лиц не нашел ничего о ее экономическом, организационно-ресурсном аспектах. Во что она обошлась? Инфраструктурные затраты? Были построены новые здания или использованы существующие? Количество соответствующих должностей судей уменьшилось? Или наконец увеличилось? А как комплектуются эти должности: за счет местных судей или приезжих? Тогда как решился вопрос с обеспеченностью жильем?

Судебная система сегодня явно испытывает недостаток в финансировании. Я регулярно бываю в судах. Многое меняется, безусловно, и в Москве, и в Московской области. Но остаются мрачные примеры. Сейчас я участвую в процессе в Кузьминском районном суде Москвы. Впечатление просто ужасное! А суд Центрального района в Волгограде? А суд в жилом доме в Долгопрудном Московской области?

Четвертый. Не пострадает ли доступность правосудия? Заменит ли дистанционное участие в судебном процессе живое общение суда со сторонами, СМИ? Есть ли ресурсы для обеспечения качественного видеоучастия?

Пятый. Система административно-экстерриториальной юрисдикции судов на самом деле частично у нас уже существует. Во-первых, в системе арбитражных судов и, во-вторых, в самом существовании Верховного суда. Но разве в их адрес меньше критики и упреков?

Проблема независимости правосудия сегодня выходит на первые позиции даже в числе самых приоритетных – экономических и политических. Скорее всего она и сама является политической. Очень и очень важно, что сейчас немало делается для создания, так сказать, нормативной и организационной базы независимого судопроизводства. Разумеется, в пределах общемировых стандартов реально существующей независимости, ибо полная независимость суда – это такой же миф, как и многие иные принципы судопроизводства – например, равенство сторон перед законом, презумция невиновности, осуществление правосудия только судом и т.д. Организационная иерархия судов – необходимая предпосылка.

Однако принципиальные подвижки лежат в иной сфере – сфере политического понимания судебной власти как одного из элементов системы сдержек и противовесов. Но это предмет уже для других публикаций.