Как не допустить фраудизации общества

Иллюстрация Pixabay.com

Начну с небольшого примера. Вам больше не нужна ранее приобретенная карта «Тройка» для проезда на городском транспорте. Вы хотите сдать карту и вернуть остаток средств. В кассе метро вам разъяснят: надо съездить в банк, в котором у вас открыт счет (если не открыт – открыть его), и взять справку с реквизитами счета, заверенную круглой печатью. Затем с этой справкой и паспортом поехать на другой конец Москвы в специальный офис, сдать документы и ждать зачисления денег на ваш счет. Маленькая хитрость государственной компании, рассчитанная на то, что 95% людей никогда не станут этим заниматься и плюнут на остаток средств на карте. И большая нравственная, даже политическая проблема.

Административные реформы, запущенные в начале нулевых по инициативе Дмитрия Козака, предполагали резкое сокращение количества министерств и ведомств (с почти полусотни до дюжины!), количества замминистров, обрезание функций органов госуправления. Предполагалось избавиться и от избыточного контроля, то есть радикально уменьшить количество видов деятельности, предусматривающих государственное лицензирование. Все было сделано быстро и энергично. Но вскоре начали создаваться новые министерства, возникли федеральные агентства, службы. Почти все вернулось на круги своя. В том числе и в части объема лицензируемых видов деятельности.

Дело в том, что случаев заметного падения качества многих видов работ и оказываемых услуг стало больше, равно как и фактов фальсификации, подпольного производства и одежды, и детских игрушек, и даже продуктов питания. Похоже, стала утверждаться парадигма: если можно безнаказанно, например, заменить в майонезе животный жир растительным – давайте заменим. Если вместо дорогостоящих комплектующих поставить подделки, которые будут работать только короткое время, – давайте поставим. ГОСТы заменили ОСТами, а то и вообще упразднили регламенты. В колбасе говядина заменяется курицей. Качественные полимеры заменили дешевыми. Бытовая техника стала «одноразовой».

По моему мнению, мы стали свидетелями массового проявления правового нигилизма. Я назову его фраудизацией (от английского fraud – «обман») общественных отношений в сфере производства товаров и услуг.

Мне как практикующему юристу отчетливо видно: уважение к закону падает, эффективность нормативного регулирования снижается. Доверие ко всему, что исходит от органов власти и управления, снижается.

В теории права существует направление, который изучает эффективность правовых норм. Основные условия эффективности кратко можно перечислить. Это доверие к законодателю, государству; это ясность, однозначность, исполнимость (реализм) предписания; внутренняя готовность адресата добровольно исполнять норму исходя из признания ее очевидной общественной полезности; реальность применения наказания за неисполнение. Называют и иные условия. Их совокупность составляет сущность правосознания человека.

«Работают» ли эти факторы сейчас? Я считаю, далеко не всегда.

С одной стороны, контрольные органы множатся. На это жалуется бизнес. Отсюда решение правительства отсечь «регуляторной гильотиной» избыточные контрольные функции, еще жестче регламентировать проверки, ревизии, то есть сократить их количество.

Но разве уменьшаются количество и тяжесть всевозможных злоупотреблений должностных лиц и коммерсантов? Разве сокращается, например, количество пожаров с тяжелейшими последствиями в торгово‑развлекательных центрах, медицинских заведениях и т.д. почти сразу после проведенных органами Госпожнадзора плановых и внеплановых проверок? А контроль за состоянием автобусного парка, городских маршруток?

В ходе следствия, как правило, устанавливается не только халатность контролеров, но и хитрость, изворотливость должностных лиц, бизнесменов, умеющих использовать размытость нормативных актов (часто – коррупцию) для «оптимизации» своего бизнеса. Так, по факту прорыва дамбы в Красноярском крае Ростехнадзор вполне может остаться «не при делах». Если в таких условиях просто «ударить гильотиной» по всей системе контроля и надзора, сократить количество проверок, то государственные шлюзы, еще сдерживающие кое‑как поток фраудизма, окончательно откроются.

С другой стороны, среди моих клиентов много добросовестных предпринимателей, которые просто стонут от бессмысленных регламентов, многочисленных проверок, иногда с тяжкими последствиями для ежедневного, нормального, честного бизнеса. Где же выход? Простого решения нет. Мы сталкиваемся с еще одним проявлением системного кризиса в нашем обществе. Еще большего, чем уже известные экономические, социальные проблемы. Я говорю об ослаблении, разрушении доверия, связей между населением и властью.

Если бизнесмен не доверяет властям, не видит в них своего защитника, помощника, справедливого регулятора всех жизненно важных проблем, то и не будет чувствовать себя обязанным соблюдать правила, которые эта власть устанавливает. Никакие запреты, регламенты не помогут. Закон – это не сплошная пятиметровая стена. Это – видимое препятствие, которое только обозначает границы должного поведения для подавляющего большинства.

Как заставить уважать закон? Все, кто призывает его соблюдать, должны подчинить свою деятельность соображениям безопасности граждан, а не тому, чтобы обеспечить контрольные цифры по штрафам и другим санкциям. Они лично должны вести себя юридически безупречно. В этом случае целью КНД будет не столько наказание нарушителя, сколько забота о развитии нужного и полезного бизнеса. Безопасного – прежде всего.

Тогда и юридические санкции к злостным (по признакам повторности, например) нарушителям, проходимцам и рвачам от бизнеса, временщикам, не связанным с землей, где они «коммерцуют», где живут их дети и будут жить их внуки, будут восприниматься народом, бизнес‑сообществом с пониманием как необходимая и вынужденная реакция государства. Иногда очень даже жесткая. Я, например, предлагаю шире применять в качестве дополнительного уголовного наказания запрет на предпринимательскую деятельность в определенных сферах и формах.