Жить по Конституции или по УПК

Фото сайта kamprok.ru

В заголовок этой заметки вынесены слова из книги председателя Конституционного суда Валерия Зорькина «Право против хаоса» – «жить по Конституции»… И, как я думаю, адресованы они всем – гражданам, чиновникам, законодателям, должностным лицам. Всем. Давайте попробуем обсудить, как работает это правило, установленное, конечно, текстом самой Конституции, в конкретном уголовном деле – применительно к конфликту между стороной защиты и стороной обвинения по уголовному делу в отношении Ивана Сафронова.

Как стало известно из СМИ («Ивану Сафронову ударили по защите», «Коммерсантъ», 5 августа 2020), органы юстиции направили в адвокатскую палату Санкт-Петербурга представление о возбуждении дисциплинарного производства в отношении адвоката Ивана Павлова – одного из защитников Сафронова. Защитник отказался дать подписку о неразглашении данных предварительного расследования.

Понятно, что привлечь адвоката к дисциплинарной ответственности можно только за нарушение какой-либо законодательной нормы – будь то статья соответствующего федерального закона или Кодекса профессиональной этики адвоката. Я сейчас даже не обсуждаю вопрос, было ли предложено следователями Ивану Павлову подписать предупреждение об ответственности по ст. 310 УК РФ («Разглашение данных предварительного расследования»). И отказывался ли адвокат Павлов подписать такое предупреждение.

Речь о другом. В какой мере ст. 161 УПК РФ, которая разрешает следователю (дознавателю) распространять по своему усмотрению данные предварительного расследования (п. 5 ч. 4 этой статьи), а защитнику – запрещает это делать по своему усмотрению, а только лишь с разрешения следователя (дознавателя), соответствует закрепленному в Конституции фундаментальному конституционному принципу: равенство всех перед законом и судом (ч. 1 ст. 19 Конституции). Причем с учетом (или, как говорят юристы, в нормативном единстве) другого фундаментального конституционного принципа – непосредственного действия прав и свобод человека и гражданина (ст. 18 Конституции).

Мы, практикующие адвокаты, привыкли к тому, что должностное лицо, например следователь, особо не утруждается поиском неочевидного смысла, читая текст какой-либо нормы. Все понимается совершенно буквально. Как, собственно говоря, и требует Гражданский кодекс. И второе железное правило: руководствоваться исключительно текстом УПК. Все, что не включено в этот кодекс, следователь расценивает как нечто абстрактное. И Конституция – вовсе не исключение. Когда я иногда начинал – ради интереса – в разговоре со следователем ссылаться на норму Конституции, меня просто не понимали.

Легко видеть, что в УПК норма Конституции «Все равны перед законом и судом» трансформировалась в «Стороны обвинения и защиты равны перед судом» (ч. 4 ст. 15 УПК). Но как это требование работает на стадии предварительного следствия? Ведь до суда еще далеко! Получается, что в предварительном расследовании эта норма не действует. Но и это имеет законное конституционное обоснование. Возможность ограничения принципа равенства вытекает из ч. 3 ст. 56 и ч. 3 ст. 55 Конституции. А точное понимание принципа непосредственности действия прав и свобод, такое понимание, которое я смог бы применить в конкретном уголовном деле, я в комментариях и постановлениях Верховного, Конституционного судов не нашел.

Между тем таких юридических неопределенностей, можно сказать двусмысленностей, в тексте УПК много.

Опять же, в ст. 161 («Недопустимость разглашения данных предварительного следствия») говорится: следователь предупреждает участников уголовного судопроизводства о недопустимости разглашения данных предварительного расследования, «…о чем у них берется подписка об ответственности в соответствии со ст. 310 УК…» Что значит – берется? Обязан обвиняемый, защитник подписывать предупреждение или нет? В случае с государственной тайной – говорится прямо: «защитник обязан дать подписку об их неразглашении…» (ч. 5 ст. 49 УПК). А что значит «берется»? И непонятно: отказ защитника дать такую подписку – является основанием для привлечения адвоката к дисциплинарной ответственности в корпоративной процедуре, отстранения адвоката от участия в деле постановлением следователя или нет? Все основания отстранения защитника от участия в деле должны быть четко перечислены в УПК, в одной статье. И этот перечень должен быть закрытым.

Управление юстиции направило в адвокатские палаты представления о возбуждении дисциплинарного производства, и мы с огромным интересом ждем решения совета адвокатской палаты.

И еще одно обстоятельство. Редакция текста ст. 161 УПК была существенно пересмотрена совсем недавно – в 2017 году. Предыдущая редакция этого правила – недопустимость разглашения – была принята в 2001 году. Но и в новой редакции, на мой взгляд, опять вкралась неопределенность. Судите сами. П. 1 ч. 4 звучит так: запрет на предание гласности данных предварительного расследования не распространяется на сведения «о нарушении закона органами государственной власти и их должностными лицами». К каким нарушениям закона имеет отношение это правило, непонятно.

Казалось бы, пустяк. Но представьте: защитник дал подписку о неразглашении. Следователь выступил в СМИ и предал гласности обстоятельства, которые, по его мнению, доказывают вину обвиняемого. Защитник, в свою очередь, после этого также выступил в СМИ с заявлением, в котором указывает на такие грубые нарушения процессуального закона, которые превращают полученные доказательства в недопустимые, и приводит контраргументы. И… «попадает» на ст. 310 УК.

Уверен, ст. 161 УПК должна быть основана на конституционном принципе равенства сторон перед законом, а не только перед судом. И защита должна иметь право на симметричное разглашение данных предварительного расследования, если это делается в интересах обвиняемого, подозреваемого.