Вадим Клювгант. В защиту "новой этики" адвокатов

Фото сайта fparf.ru

На недавнем Всероссийском съезде адвокатов был изменен и дополнен Кодекс профессиональной этики адвоката. Принятие этого решения сопровождалось довольно шумной и активной, но далеко не всегда компетентной и добросовестной кампанией в прессе и на просторах интернета. Была даже коллективная интернет-петиция, подписанная 550 адвокатами, которые требовали снять вопрос о поправках с рассмотрения, назвали их незаконными в целом и сильно ругались в связи с некоторыми из них. Они предрекали разные беды в случае принятия этих поправок, при этом не всегда корректно излагая их суть.

На самом деле поправки были внесены по двум причинам: во-первых, для приведения кодекса в соответствие с изменившимся законом «Об адвокатской деятельности и адвокатуре» (новая редакция закона вступила в силу 1 марта); во-вторых, для его актуализации с учетом новых проблем и вызовов, заявивших о себе после предыдущего редактирования кодекса. Первая группа поправок имеет сугубо технический характер. Во второй группе наиболее спорной, судя по результатам голосования на съезде, стала поправка, устраняющая шестимесячный срок применения к адвокату мер дисциплинарной ответственности с момента, когда о нарушении стало известно адвокатской палате. Вместе с тем остался неизменным двухлетний срок давности с момента совершения (или окончания) нарушения. Это решение было принято с небольшим перевесом голосов над компромиссным вариантом, согласно которому шестимесячный срок сохранялся наряду с двухлетним, но при наличии уважительных причин он мог быть приостановлен в конкретном случае решением компетентного органа адвокатского самоуправления. Автору этих строк компромиссный вариант был ближе, однако большинство делегатов съезда решили иначе. Хочется надеяться, что отмена шестимесячного срока не будет приводить к волоките в рассмотрении дисциплинарных дел, тем более что в этом никто из добросовестных участников дисциплинарного производства объективно не заинтересован.

Две другие поправки, по непонятной причине тоже вызвавшие возражения оппонентов, касались публичного поведения адвокатов. Эти поправки предписывают адвокатам воздерживаться от публичного комментирования чужих уголовных дел и позиции защиты по ним, а также от публичного осуждения обвиняемых и подозреваемых лиц, если это не вызвано участием адвоката в судопроизводстве на стороне обвинения. Следует отметить, что аналогичные требования уже не первый год существуют в корпоративных решениях, регулирующих публичное поведение адвоката. Просто было решено поднять эти нормы до уровня адвокатской «конституции» – Кодекса профессиональной этики. Комментирование чужих дел, деталей и специфики которых адвокат не знает, опасно прежде всего риском нарушить основополагающую заповедь профессии – «не навреди». Кроме того, такое комментирование может быть неуважительным по отношению к коллегам. Что же касается воздержания от публичного осуждения обвиняемых и подозреваемых, то это предписание прямо вытекает, во-первых, из конституционной гарантии презумпции невиновности, а во-вторых, из гуманистической сущности профессии. Добавлю от себя, что при нынешнем состоянии правосудия в уголовном судопроизводстве неплохо бы адвокатам быть сдержанней и в публичном осуждении тех, кто уже признан виновными, но продолжает с этим спорить. Разумеется, такие профессионально-этические предписания вовсе не означают призыва к поддержке преступлений и преступников, они лишь требуют сдержанности по отношению к конкретным людям.

Наконец, еще одна группа поправок, повергшая буквально в ярость авторов вышеупомянутой петиции, предписывает адвокату воздерживаться от вмешательства в дела адвокатских палат и адвокатских образований, в которых он не состоит, равно как и от призывов к такому вмешательству, адресованных различным государственным органам. А о подаче заявления в отношении коллеги в правоохранительные органы (либо о решении сделать это) адвокату следует информировать совет своей адвокатской палаты, который может отреагировать на такое обращение так, как посчитает нужным. Например, принять к сведению, в каких-то случаях предложить адвокату еще раз подумать над обоснованностью такого обращения, а в каких-то, возможно, и поддержать его. Вопреки недобросовестным высказываниям оппонентов это никакой не «закон омерты». И разумеется, это не «запрет на очищение от преступников в своих рядах» – комментируемые нормы кодекса такого запрета попросту не содержат. Скорее они продолжают логику уже существующих норм. Например, требование к адвокату сообщить совету своей палаты о принятии поручения на ведение дела против другого адвоката существует в кодексе изначально. А законодательно установленными принципами деятельности адвокатуры являются корпоративность и самоуправление. Это значит, что все свои дела и проблемы адвокаты решают сами и по своему усмотрению (разумеется, в пределах законных полномочий) в своих адвокатских палатах и образованиях. И такая самостоятельность, в свою очередь, служит важной гарантией другого фундаментального условия существования адвокатуры – ее независимости от государства.

Еще одно явление, абсолютно чуждое для самого духа адвокатуры, на предупреждение которого нацелены эти поправки, – доносительство. К сожалению, примеры такого поведения в адвокатском сообществе были, в том числе и совсем недавно. Два года назад подобные действия вызвали осуждение адвокатского сообщества, выраженное в резолюции предыдущего всероссийского съезда, а теперь превентивные нормы появились в Кодексе профессиональной этики. По-моему, это логично и правильно. Никакие светлые демократические идеалы, равно как и борьба за них, не могут оправдать доносов и доносительства. История знает немало примеров самых тяжелых последствий этих явлений.

К сказанному остается добавить, что все упомянутые поправки были предметом длительного, детального и непростого обсуждения в специально созданных рабочих группах, адвокатских палатах и на иных площадках. В общем, адвокатская жизнь продолжается с обновленным в очередной раз Кодексом профессиональной этики.