Стратегия национальной безопасности как бумажный тигр для коррупционеров

На днях президент Владимир Путин подписал очередную 44-страничную Стратегию национальной безопасности России, которая, по сути, является базовым документом, определяющим интересы и стратегические приоритеты страны. Предыдущая редакция документа была утверждена им в декабре 2015 года и была короче лишь на три страницы.

Согласно документу, стратегическим приоритетом определено ни много ни мало «сбережение российского народа», являющегося, по словам разработчиков, главным достоянием страны, а его талант – фундаментом ее дальнейшего развития. Помимо этого к числу приоритетов по традиции были отнесены обеспечение обороноспособности, а также общественной, информационной, экономической и экологической безопасности. Что же касается национальных интересов, то здесь помимо поддержания гражданского мира и согласия вкупе с устойчивым развитием высокотехнологичной экономики и рациональным природопользованием можно выделить укрепление законности и правопорядка, искоренение коррупции, защиту граждан и всех форм собственности от преступных посягательств, а самого общества еще и от деструктивного информационно-психологического воздействия.

О борьбе с различными видами преступности в общих чертах повествуют несколько абзацев из трех пространных разделов «Государственная и общественная безопасность» (пп. 42, 44–45, 47), «Информационная безопасность» (пп. 50–57) и «Экономическая безопасность» (п. 67). В этой части разработчики Стратегии в очередной раз посетовали на высокий уровень преступности в отдельных сферах экономики (ЖКХ, природопользование, кредитно-финансовая система) и киберпространстве, а также деструктивную активность различных экстремистских (террористических) организаций, тлетворно влияющих на молодежь через интернет. Особо порадовал п. 45, говорящий о возросшей потребности общества в «усилении борьбы с коррупцией, нецелевым использованием бюджетных средств и госимущества, проведении не подверженной влиянию групповых и родственных интересов кадровой политики в госорганах и госкорпорациях». В целях укрепления этой самой общественной безопасности власти, как и прежде, планируют что-то повышать/понижать или совершенствовать (уровень доверия населения к правоохранительной и судебным системам, уровень криминализации экономики, механизмы общественного контроля, единую систему профилактики правонарушений), а также пресекать незаконную миграцию и оборот оружия, предупреждать радикализацию и наркотизацию молодежи, реализовать наконец принцип неотвратимости наказания за содеянное. Нелегкие времена ожидают и чиновников-коррупционеров, разворовывающих или распыляющих бюджетные средства, выделяемые сверху на реализацию приоритетных нацпроектов и гособоронзаказа: их ответственность будет ужесточена. Наряду с ними достанется и киберпреступникам, регулярно опустошающим карманы доверчивых граждан или корпоративные счета, а также выводящим из строя объекты критической инфраструктуры.

Пока же всего вышеперечисленного не произошло, обратимся к криминальным реалиям. Судя по данным Главного информационно-аналитического центра МВД России, за последние пять месяцев рост преступности произошел в половине из 85 субъектов РФ (всего зарегистрировано почти 846 тыс. противоправных деяний, в основном хищений, совершенных преимущественно ранее судимыми лицами). Повысилась при этом и тяжесть ими содеянного. В результате этого погибли около 10 тыс. человек, а еще 14,2 тыс. граждан получили различные увечья. Материальный ущерб от преступлений (по расследованным уголовным делам) достиг почти 197 млрд руб. Общее количество киберпреступлений (в основном краж и мошенничеств) увеличилось более чем на четверть (до 227 тыс.), большая часть из которых совершена с помощью интернета и смартфонов. Активность коррупционеров вылилась в 18,1 тыс. фактов, почти половина из которых – банальное взяточничество. Подросло также и число экономических махинаций (до 60 тыс., в основном за счет мошенничеств), материальный ущерб от которых перевалил за 135 млрд руб. Больше всего от криминала претерпевают кредитно-финансовая система и потребительский рынок. Немало хлопот доставляют правоохранителям члены преступных группировок и мигранты (в основном из СНГ), на счету которых 9,6 тыс. и 15,5 тыс. различных злодеяний соответственно. При этом все еще хромает общая раскрываемость: более трети из почти 325 тыс. нераскрытых преступлений являются тяжкими и особо тяжкими. Да и выявляемость «крупняка» в сфере экономики по-прежнему смущает: из 21,7 тыс. преступлений, предусмотренных статьями главы 22 УК РФ, его набралось немногим более 3 тыс., а из 9,3 тыс. должностных деяний (гл. 30 УК РФ) – лишь 1,6 тыс. И этот перечень можно продолжить…

На этом фоне продолжается планомерное закручивание «уголовно-правовых» гаек за те или иные преступления: преднамеренное банкротство, незаконная выдача потребкредитов, уклонение от уплаты специальных пошлин, незаконный оборот и переделка оружия, реабилитация нацизма...

Между тем борьба с организованной преступностью и верхушечной коррупцией в нашей стране остается малоэффективной в силу отсутствия заинтересованности компетентных структур. И это несмотря на высокобюджетное финансирование правоохранительной системы (2,4 трлн руб.) и постоянно корректируемые властями профилактические программы. Получается, что свод грозных наставлений Стратегии так и останется оскалом бумажного тигра, который год мечущегося по кабинетам силовиков в поисках металлической челюсти и когтей. 

Владивосток