Вера Грачева
Фото freepik.com
Всемирный день борьбы с торговлей людьми в России прошел незаметно. Не наблюдалось ни манифестаций против современного рабства, ни громких заявлений высокопоставленных лиц о решимости искоренить один из самых циничных видов преступлений против личности, ни молодежных флешмобов, ни общенациональных кампаний по повышению осведомленности населения о рисках, связанных с торговлей людьми. И это с учетом наличия в РФ 20,9 млн человек, живущих за чертой бедности и подверженных этим рискам. Незаметно и адресной работы с беженцами для профилактики их возможного обращения в жертв подневольного положения, торговли людьми, принудительного труда и любых форм эксплуатации.
Почему так? Статистика говорит о сокращении масштабов этого чудовищного преступления, но так ли это? По всему миру торговля людьми ширится неуклонными темпами, приобретая новые формы вовлечения жертв, внедряясь в новые сферы экономики и вооружаясь самыми современными технологиями. Задолго до пандемии торговля людьми все больше и больше проникала в цифровое пространство, что позволяло преступникам оставаться анонимными, вербовать жертв в одной стране, находясь при этом в совершенно другой, и продавать их «услуги» клиентам, неотрывно уставившимся в экран компьютера, в третьей в ожидании стрима, полного, например, сексуального насилия. Пандемия возвела эти методики порабощения почти в абсолют и при этом многократно сократила возможности выявления преступных деяний, а веб-камеры увековечили образы многократно продаваемых жертв.
Торговля людьми так и остается исключительно латентным преступлением с наименьшим риском выявления, приносящим наибольшие доходы. Осенью 2021 года, по данным Глобальной экспертной оценки Global Organized Crime Index, она вышла на первое место на международном криминальном рынке, опередив торговлю наркотиками, оружием, организацию нелегальной миграции и другие формы организованной преступности по совокупности распространения, воздействия на состояние преступности в целом и эффективности контрмер со стороны государств.
Эволюция торговли людьми за последние пять-семь лет привела к смещению ее целей в сторону трудовой эксплуатации, принявшей превалирующий характер и при этом реже выявляемой, чем торговля людьми в целях сексуальной эксплуатации. Для нарастания последней нет особых препятствий, так как нет (или почти нет) стратегий, направленных на сокращение спроса на сексуальные услуги. Шведская модель, подразумевающая законодательный запрет на их приобретение и все больше доказывающая свою эффективность, пока принята менее чем в десятке стран. Гендерно-мотивированное насилие повсеместно остается еще одним препятствием для борьбы с секс-эксплуатацией.
Количество пострадавших от этого преступления детей достигает 24–31% среди выявленных жертв торговли людьми, и именно дети больше других оказались в поле зрения преступников, вовлекавших их в сексуальную эксплуатацию онлайн за время пандемии.
Выросли объемы как транснациональной, так и внутренней торговли беременными в целях изъятия новорожденных для последующей перепродажи, выявление которой осложнено пограничной сферой суррогатного материнства, не предполагающего последующую эксплуатацию ребенка. Отсутствие строгой регламентации в этой области медицинских услуг часто приводит к уголовному преследованию врачей и других участников процесса, а ни в чем не повинный ребенок лишается возможности воссоединиться со своей биологической семьей.
На четверть выросло число стран, фиксировавших торговлю людьми в целях эксплуатации в криминальной сфере (для наркоторговли, краж, мошенничества, подделки социальных льгот и др.). Например, в Великобритании в 2021 году этот вид эксплуатации впервые по распространенности превзошел другие формы принудительного труда, что вполне объяснимо. Даже там, где законодательно закреплено положение, освобождающее жертву торговли людьми от ответственности за преступления, совершенные под принуждением, принцип ненаказания применяется крайне редко и в большинстве случаев жертвы оказываются таковыми дважды – сначала их эксплуатируют преступники, а потом наказывает государство.
На 20% увеличилось число стран, отметивших рост торговли людьми с ограниченными ментальными и физическими возможностями в целях принудительного попрошайничества. Все это данные из последнего Обзора по выполнению обязательств ОБСЕ по борьбе с торговлей людьми за 2020–2021 годы.
Что же позволяет верить, будто в России при полном отсутствии инфраструктуры по борьбе с торговлей людьми – специального закона, федеральной программы, координирующего органа, независимого мониторинга, системы взаимодействия государственных структур и общественных организаций – ситуация не требует повышенного внимания и признания борьбы с современным рабством одним из государственных приоритетов, мобилизации сил государства и общества, правозащитных институтов, частного сектора, СМИ и неправительственных организаций (НПО)? Говорят, нет обращений. Но обращений сотни и тысячи, только не в государственные структуры, а в общественные организации и на их горячие линии – от граждан России, стран Центральной Азии, Белоруссии, Украины, Молдовы, немало от граждан Нигерии и Кубы, Филиппин, Индии и Индонезии. Большинство просят физически освободить их из неволи, так как самостоятельно убежать не в состоянии – небезосновательно боятся побоев, мести, того, что полиция вернет их «хозяину» или арестует и депортирует. Девушки боятся огласки и стигматизации, насмешек и насилия. Большинство мигрантов нуждаются в восстановлении документов, отобранных работодателями, и для них признание нелегалами страшнее эксплуатации. А инвалиды и дети не обращаются, так как зачастую не осознают, что стали жертвами тяжкого уголовного преступления. Вот вам и статистика.
Традиционная официальная реакция на ежегодный доклад Госдепартамента США по торговле людьми и критику со стороны в адрес России понятна. А ведь сам доклад при всех его недостатках (излишней политизации, хаотичном изложении фактов или предположений, спорности самого принципа категоризации стран в зависимости от их соответствия минимальным критериям США) содержит массу данных, представляющих интерес для специалистов, аналитические разделы и рекомендации, во многом совпадающие с рекомендациями международных организаций, включая положения программ СНГ, советы Красного Креста и др.
Но нет реакции, да и не было за все эти годы, на обращения гражданского общества к государственным и правозащитным структурам. Нет реакции на приглашение к диалогу. Нет реакции на многочисленные сообщения СМИ о ситуации с торговлей людьми в стране. Речь-то ведь идет о личной безопасности наших граждан, о национальной безопасности России, о престиже страны, хранящей молчание, когда мировое сообщество вовсю трубит о современном рабстве.
Нет, еще не поздно наверстать 20 лет отставания в борьбе с торговлей людьми по сравнению с миром. Взгляните на опыт наших партнеров по СНГ, на современное законодательство стран Центральной Азии, Молдовы, Беларуси, Армении, Грузии, Азербайджана, на партнерство НПО и государственных структур в этих странах, на платформу сотрудничества общественных организаций пяти стран Центральной Азии и России «Партнерство в действии», позволяющую спасать сотни жертв в режиме 24/7… Да, трудно, но политическая воля может творить чудеса. Разве не так?
