Что не так с зарплатами россиян?

В условиях санкций и трансформации экономики отечественным производителям нужно наращивать выпуск, чтобы максимально заместить импорт. Но для этого требуются, во-первых, кадры, во-вторых, потребители, которые предъявят достаточный платежеспособный спрос на продукцию. Причем спрос стабильный, а не в виде всплесков ажиотажа и наступившего затем многомесячного затишья. Обе задачи могут быть решены за счет повышения зарплат. И именно такое решение вдруг вызвало у Центробанка (ЦБ) опасения.

10 февраля по итогам заседания совета директоров по ключевой ставке глава Центробанка Эльвира Набиуллина подтвердила высказанные ранее в материалах регулятора тезисы о рисках, связанных с оплатой труда россиян. Как следует из оценок регулятора, рост зарплат – точнее, «все большая нехватка рабочих рук и отставание роста производительности труда от роста заработных плат» – может стать сейчас одним из главных проинфляционных факторов после бюджетного дефицита.

«Безработица остается вблизи исторического минимума. На фоне последствий частичной мобилизации и общего роста спроса предприятий на труд во многих отраслях усиливается нехватка рабочей силы. В этих условиях рост производительности труда может отставать от роста реальных заработных плат», – поясняет ЦБ.

Но о каком росте реальных зарплат в принципе идет речь? По Росстату, в реальном выражении, то есть с учетом инфляции, они по итогам января-ноября 2022-го снизились примерно на 1% по сравнению с тем же периодом 2021-го.

В отдельных отраслях официальная статистика действительно выявляет скачок зарплат выше инфляции. Но в ряде случаев вопреки общему промышленному спаду именно там в прошлом году существенно увеличивалось и производство.

Допустим, производство одежды после частичного или полного ухода иностранных поставщиков увеличилось в ноябре 2022-го почти на 9% к тому же месяцу предыдущего года при росте номинальных зарплат в отрасли за тот же период на 20% (сравниваются ноябрьские данные, так как декабрьских цифр по оплате труда Росстат пока не опубликовал).

Скачок зарплат чрезмерный? Но, судя по текущей статистике, производство одежды – это один из главных аутсайдеров по уровню зарплат в экономике: речь идет лишь о 29 тыс. руб. в месяц при средней по стране зарплате примерно 63 тыс. руб. Для восстановления производств и привлечения кадров там нужны не просто прибавки, а рост зарплат, догоняющий другие отрасли.

Производство прочих транспортных средств и оборудования (имеется в виду не автотранспорт), как сообщает Росстат, выросло в ноябре на 16,5% год к году при увеличении в отрасли номинальных зарплат за тот же период примерно на 20%.

Наличие конкурентоспособных специалистов в этом производстве – вопрос стратегической важности. Как сообщала в начале февраля вице-премьер Татьяна Голикова, сейчас «продолжается активная работа по содействию предприятиям оборонно-промышленного комплекса в подборе кадров».

Хотя, конечно, есть и другие варианты развития событий (причем и по месяцам ситуация в отраслях складывается тоже неравномерно). Допустим, в производстве автотранспортных средств, прицепов и полуприцепов в ноябре выпуск обвалился более чем вдвое в годовом выражении, хотя за тот же период номинальные зарплаты показали там рекорд на фоне других отраслей, увеличившись сразу на 30% год к году.

Из-за ухода западных игроков и длящихся не первый год проблем с логистическими цепочками ситуация в отрасли, судя по всему, тяжелая. Добавим общее сокращение доходов населения, а значит, и платежеспособного спроса на автомобили. Все это, как могут рассудить сами работники, говорит об отсутствии карьерных перспектив. Так что и в этом случае им нужны гарантии, а если перед предприятием стоит задача перезапустить производства – то и финансовые стимулы.

Как показали опросы промпредприятий, которые проводит Институт Гайдара, сами производители к числу основных ограничителей промышленного роста в январе отнесли неясность текущей экономической ситуации и ее перспектив (51% респондентов), низкий экспортный спрос (40%), проблемы с внутренним платежеспособным спросом (37%), нехватку квалифицированных кадров (32%).

А низкая производительность труда, на которую Центробанк обращает столь пристальное внимание, проводя денежно-кредитную политику, появляется в этом списке ограничителей ближе к самому концу лишь с 5% упоминаний.

Отрасли надо поднимать, кое-где латать, и работники, особенно обладающие ценными компетенциями, становятся для предприятий конкурентными преимуществами. Но когда зарплатный пик наступает примерно в 30–35 лет и когда даже тот заработок, которого по факту не хватает на удовлетворение всех потребностей семьи, это уже потолок, потому что затем скорее всего начнется откат в доходах, то сколько-нибудь убедительных поводов быть эффективнее, выполняя пятилетку за три года в ущерб здоровью, уже не остается (см. «НГ» от 07.02.23).

Кроме того, даже те не имеющие щедрых «премий за профессиональный опыт» работники, которые продолжали трудиться на предприятиях (в частности, работающие пенсионеры, лишенные полноценной индексации пенсий до тех пор, пока они не уволятся), усилиями правительства выталкиваются с рынка труда, в буквальном смысле наказываются рублем за продолжение работы во благо экономики.

В прошлом году масштабы увольнений пенсионеров на промышленных предприятиях достигли максимума за весь период после отмены индексации пенсий пожилым работникам, да и в целом за 10 лет, следовало из опросов Института Гайдара (см. «НГ» от 15.11.22). Уточнялось, что это увольнения не по инициативе администраций предприятий.

По состоянию на январь 2023-го в стране резко сократилась численность работающих пенсионеров по старости, составив около 6,7 млн человек против 7,3 млн на январь 2022-го (данные Единой межведомственной информационно-статистической системы).

Сокращение началось с осени прошлого года. Часть таких уволившихся пенсионеров надеются увеличить свои пенсии за счет возвращенной им индексации и затем вернуться на работу, но не факт, что на то же место в производстве и не факт, что это будет официальное трудоустройство с белой бухгалтерией.

Если рассматривать повышение зарплат исключительно как проинфляционный фактор, то (гипотетически, в качестве мысленного эксперимента) самый простой способ его обезвредить – это сократить зарплаты. И тогда, видимо, и цены поднимать станет незачем и не для кого. Но и в этом случае скорее всего не получится сбалансировать заработные платы работников и производительность их труда, потому что работать – по крайней мере эффективно, заботясь о качестве – тоже будет некому.

Решение же проблемы производительности труда должно идти не по линии ужимания зарплат, а по линии модернизации производств, технологического развития, для которого требуются и инвестиции, и гарантии, и уверенность в том, что продукцию удастся продать, а само предприятие – сохранить.