Юрий Сигов
Фото Reuters
С начала 2023 года не стихает обсуждение на всех уровнях – от министерского до экспертного – предстоящего в июле второго саммита Россия–Африка в Санкт-Петербурге. Несколько визитов на Черный континент совершил министр иностранных дел РФ для убеждения тамошних первых лиц непременно посетить это важное мероприятие. А в Москве недавно принимали руководителей африканских парламентов.
С момента начала СВО с российской стороны наблюдается явный «африканский крен» во внешней политике, что неудивительно. Москва обратилась к этому полузабытому участнику мировой политики по причине полного развода с коллективным Западом и невозможности даже минимально с ним о чем-то договариваться.
С Африкой же все гораздо проще: чего только российские эксперты по этой причине не вспоминали – от отсутствия у России там колониального прошлого (у Китая или Японии с Бразилией его тоже нет, но они об Африке и раньше никогда не забывали) до подготовленных еще в советские времена десятков тысяч специалистов самых различных профессий.
Однако с оживлением российской заинтересованности в Африке совпало и повышенное внимание целого ряда других ведущих стран к африканской тематике. Причем если раньше Соединенные Штаты, отдельные страны Евросоюза, Великобритания и Китай настойчиво и методично обрабатывали африканских лидеров на предмет «взаимовыгодного сотрудничества» (которое почти всегда оборачивалось для государств Черного континента очередными займами или выдачей концессий на добычу на своей территории полезных ископаемых крупным заграничным компаниям), то сейчас «африканские походы» гости из-за рубежа почти всегда именуют как: «...наш ответ на российскую угрозу государствам континента».
Чем же отличается это «международное всеафриканское нашествие» от российского «повышенного интереса» к континенту? Первые лица европейских стран и Соединенных Штатов везут с собой африканцам самое нужное и незаменимое по сегодняшней жизни – деньги. Нет, не специалистов, не действительно нужные этим странам проекты, а именно обещают (иногда и в какой-то мере даже выделяют, хотя большая часть денег пойдет на оплату средства дающим) финансовую помощь. Которая очень быстро, как показывает практика, рассасывается по «верхним» правящим этажам африканских государств.
При этом они под финансовую поддержку африканским странам тут же настойчиво требуют свернуть какие-либо отношения с Россией, выгнать (или не пускать – кому как удобнее) сотрудников ЧВК «Вагнер» и уж тем более – ни в коем случае не ехать на саммит в Россию для встречи с Владимиром Путиным. Зная многих африканских лидеров персонально по работе в ООН, могу засвидетельствовать, что ничего подобного при посещении континента заграничными гостями раньше никогда не было (а в начале года был момент, когда в Африке одновременно находились четыре президента стран ЕС и госсекретарь США).
В итоге приезжающие с визитами в Африку иностранные гости не столько на деле рвутся туда, чтобы в чем-то практически помочь странам континента, сколько затем, чтобы там и соперничать друг с другом, и по максимуму насолить России (а там, где получится – заодно и Китаю). Для того же президента Франции при посещении Африки уже стало правилом «хорошего тона» запугать всех вокруг «Вагнером» и обещать в обмен на разрыв отношений с Россией солидную финансовую помощь – как из бюджета своей страны, так и по линии ЕС.
В связи с этим для целого ряда африканских стран настала весьма выгодная пора зарабатывать повышенные дивиденты на желании всех вокруг «вдруг» с ними крепко подружиться. От кого – получить деньги, от кого – обещание списать прежние долги, кто-то готов помочь создать учебные и исследовательские центры по тропической медицине или выращиванию экзотических сельхозкультур. Плюс есть в Африке страны, для которых основа государственного существования – обеспечение элементарной безопасности, чего им не могут гарантировать ни миротворцы ООН, ни бывшие колониальные державы (а вот «Вагнер», как выясняется, может).
И что показательно, многие африканские государства уже вовсю пользуются этим во многом искусственным всплеском повышенного к себе интереса. Насколько мне известно, к саммиту в Санкт-Петербурге многие африканские страны привезут конкретные проекты, которые будут предложены российской стороне либо под инвестирование, либо под деловое сопровождение-реализацию.
Но если к общеполитической дискуссии на саммите российская сторона не предложит что-то конкретное и денежно выгодное в деловом формате, то подобные проекты будут представлены вниманию других «намеренных подружиться с Африкой в новых условиях» – тому же Евросоюзу, США и особенно Китаю, который и без этого крупнейший внешний инвестор на континенте.
Что же на практике с этого всеобщего африканского интереса может получить (если получит) Москва, в том числе и на планируемом саммите Россия–Африка? На данный момент около двух десятков стран континента регулярно воздерживаются при голосовании по вопросу Украины в ООН. За Москву выступает лишь Эритрея, и связывать себя какими-то политическими обязательствами по проблеме, их вовсе не касающейся, остальные африканские государства не желают. В экономическом же плане Москве нереально тягаться с США, ЕС и Китаем по африканской тематике, но целый ряд отдельно взятых проектов, где выгода от сотрудничества могла бы быть взаимной, подготовить к саммиту в Санкт-Петербурге все еще можно.
А вот «соперничать» с конкурентами от коллективного Запада, которые не столько воспылали интересом к Африке, сколько пытаются максимально перекрыть России «международный кислород», смысла нет никакого. Африканские лидеры все равно будут с удовольствием соглашаться на финансовую поддержку Западом вверенных им государств. Но, судя по всему, многие из них все же вряд ли в качестве «благодарности» испортят свои отношения с Россией (особенно сильное давление в этой связи коллективным Западом и дальше будет оказываться на ведущие страны континента – Эфиопию, ЮАР, Египет, Сенегал, ДРК, Танзанию, Алжир и Кению).
