Новое "театральное дело" опять строится на зыбкой почве

Фото sledcom.ru

Театральная постановка «Финист – Ясный Сокол» режиссера Жени Беркович и драматурга Светланы Петрийчук привлекла внимание Следственного комитета РФ, что привело к возбуждению против ее авторов уголовного дела по ст. 205.2 УК РФ (публичные призывы к осуществлению террористической деятельности, публичное оправдание терроризма или пропаганда терроризма), предполагающей наказание вплоть до семи лет лишения свободы. Беркович и Петрийчук заключены под стражу на два месяца.

Так как «Финист – Ясный Сокол» уже два года не идет, предметом экспертизы, легшей в основу уголовного дела, стала видеозапись читки с фестиваля современной драматургии, где впервые презентовалась пьеса Петрийчук, срежиссированная Беркович и впоследствии дополненная для спектакля новыми документальными монологами. Создатели постановки отмечают, что в процессе репетиций они консультировались не только с теми, кто исповедует ислам, но даже с представителями российских правоохранительных органов.

Написанная по реальным событиям драма «Финист – Ясный Сокол» рассказывает истории россиянок, примкнувших к радикальным исламистам, причем ИГИЛ (запрещенная в России террористическая организация) в тексте называется не впрямую, а обозначается «Тридесятым государством». Драматург намеренно избирает жанр сказки, давая предельное обобщение повествуемым событиям. Но сказка здесь властвует до известного предела и разоблачается в конце: пафос лирического монолога главной героини резко опровергается контрапунктом второй линии – судебной, где сухой диалог выстраивается между судьей и сказочной Марьюшкой. То есть уже сама композиция произведения четко доносит авторскую мысль.

В спектакле молодые, внешне благополучные девушки рассказывают о личном жизненном кризисе, который толкает их вступить в переписку с неизвестными, но очень завлекательными мужчинами (вербовщиками). Неведомые восточные принцы из соцсетей поражают их воображение харизмой, героикой и романтикой. И пройдя обряд венчания по скайпу, обратившись в ислам, они отправляются в Сирию быть их верными женами – кто-то доезжает и, осознав обман, оказавшись в рабстве, все-таки вырывается назад, а кого-то арестовывают еще при попытке отъезда. В финале пьесы проговаривается инструкция «как правильно завязывать платок в российской колонии», а Марьюшка получает срок. Можно ли авторам было более прямо и однозначно выразить идейную позицию?

Предъявленные авторам обвинения подразумевают «публичное заявление о признании идеологии и практики терроризма правильными, нуждающимися в поддержке и подражании», а также распространение «убежденности в ее привлекательности либо представления о допустимости осуществления террористической деятельности». Очевидно, что экспертиза, доложившая следствию об этом, трактовала речь вымышленных персонажей как реальную и прямую, а также намеренно опускала их отрицательную коннотацию, однозначно выведенную драматургом, игнорируя законы художественной логики. Ведь если следовать таким методам, то можно и Достоевского привлечь – за высказывания Раскольникова, Ставрогина с Верховенским и т.д. Кстати, и Достоевский, и, к примеру, Булгаков свои сюжеты брали из реальных новостей. Так и здесь: в пьесе находят отражение детали и мотивы известного дела Варвары Карауловой, пытавшейся присоединиться к «мужу» в ИГИЛ и осужденной за участие в террористической организации. И даже основной конфликт ее отражают в точности: кто эти девушки, искавшие любовь за тридевять земель, – пособники убийц или жертвы обстоятельств? И кто же виноват: сами заблудшие женщины или общество?

Сложность и дискуссионность присуща любому произведению искусства. Тогда как его суть – отражение действительности в художественных, творческих образах – современными драматургами еще меньше отделяется от реальности. Известная истина – жизнь чаще оказывается страшнее и мудренее вымысла.

Важный момент – спектакль перестали показывать после серии появившихся почти сразу доносов, а сейчас к ним присовокупили свежую «деструктологическую экспертизу» от сотрудников Лаборатории МГЛУ. Эта организация не имеет государственной лицензии в качестве экспертного учреждения, а ее профиль, так называемая деструкторология, и вовсе научно не признан. Экспертиза утверждает, что в материалах «содержатся признаки идеологии ИГИЛ», а в пьесе «подчеркивается, что российское общество не лучше ИГИЛ с точки зрения милосердия» – так расценивают эксперты решение литературных героинь бежать на Восток, не найдя личного счастья в родной стране.

Интересно, что в знаменитое «дело «Тангейзера» 2015 года также была положена экспертиза, где некий богослов обвинял спектакль Новосибирской оперы в осквернении христианских ценностей. Повторная комплексная религиоведческая и искусствоведческая экспертиза опровергла первую, сделав вывод как раз о том, что режиссерская трактовка оперы не содержала настоящего образа Христа, «потому что евангельский образ Христа истинный, а образ Христа в постановке – выдумка».

«Театральное дело Беркович и Петрийчук» – знаковое в связи с тем, что режиссера и драматурга пытаются осудить постфактум, за произведение, во-первых, уже не имеющее живого выхода на широкую публику, а во-вторых, официально признанное на государственном уровне. Постановка была реализована на грант Союза театральных деятелей (СТД), впоследствии получила две «Золотые маски» (за драматургию и художественное оформление) – высшую театральную награду страны, к которой причастен как СТД, так и Минкультуры России. Кто же в таком случае должен разделить с подсудимыми ответственность за «пропаганду» – представители Союза, Минкультуры?

Насколько непредсказуемо может быть прошлое, если авторов, которым вчера дали премию, сегодня за то же самое судят? По идее, наказание должно стимулировать граждан не совершать преступлений, а подобные ситуации лишают общество ориентиров, что делать нельзя, а что можно.