Яна Лексютина
Иллюстрация Reuters
Ситуация в области безопасности в АТР осложняется, а военно-политический ландшафт региона претерпевает значимые трансформации. Среди целого ряда обстоятельств, объясняющих нарастание конфликтности в регионе, происходящую там милитаризацию и формирующуюся блоковость, определяющими являются изменения в распределении силы ввиду «возвышения» Китая и во многом спровоцированный этим курс США на его сдерживание.
В Вашингтоне исходят из того, что мировое лидерство США будет зависеть от их способности сохранить в АТР свое превосходство, которое Пекин якобы намерен пошатнуть. В Пекине же намерения Вашингтона интерпретируют как направленные на сдерживание развития Китая, нарушающее суверенное право государства на собственное развитие.
С тех пор как в 2009 году еще администрацией Барака Обамы была инициирована политика «возвращения в Азию», в регионе стало развиваться американо-китайское стратегическое соперничество. С приходом к власти Джозефа Байдена соперничество перешло на новый уровень. Вашингтон взял четкий курс на сдерживание Китая, подрыв его региональных позиций и основ его влияния в АТР – сложившегося доминирования КНР в системе торгово-экономических связей стран региона и ее нахождения в центре цепочек поставок.
Модель присутствия США в регионе стала трансформироваться: от той, где во главу угла были поставлены двусторонние союзы с пятью государствами (Японией, Южной Кореей, Филиппинами, Таиландом и Австралией), к модели, придающей большое значение мини-многосторонним структурам, таким как Quad, AUKUS, Five Eyes, а также «треугольникам» в их различной конфигурации.
За последние два года США удалось реанимировать и даже придать новую динамику треугольнику США – Япония – Южная Корея, замороженному в период с 2018 по 2022 год ввиду охлаждения отношений между Токио и Сеулом. Был создан новый треугольник в составе США, Японии и Филиппин, спроектированный Вашингтоном, судя по всему, в целях создать крепкую сцепку проблематик Восточно-Китайского и Южно-Китайского морей.
В развитии коллективного потенциала комплексного давления на Китай администрацией Байдена придается большое значение привлечению внерегиональных союзников к делам АТР. Вашингтон способствует повышению роли ЕС, Великобритании и Канады в регионе, развитию связей по линиям Австралия – Япония, Япония – Филиппины, Южная Корея – Япония. Вашингтон приветствует возрастающую активность военных кораблей европейских стран и Канады в спорных акваториях Восточно-Китайского и Южно-Китайского морей и их проходы через Тайваньский пролив, интенсифицирующийся поток парламентских делегаций из Европы и Канады на Тайвань и прочие подобные провоцирующие Китай шаги. США целенаправленно вовлекают в дела региона G7 и способствуют наращиванию координации между НАТО и азиатскими союзниками США. В частности, с 2020 года развитие получил новый формат НАТО + IP4 (Indo-Pacific 4) – диалог альянса с Австралией, Новой Зеландией, Южной Кореей и Японией.
Особенность стратегии Байдена в регионе заключается в том, что создаваемая Вашингтоном блоковая архитектура нацелена также на переформатирование цепочек поставок в обход Китая, обеспечение экономической и технологической безопасности, расширение доступа к редкоземельным металлам, сохранение технологического лидерства США и их союзников. Именно этим целям подчинены такие новые механизмы, как Индо-Тихоокеанская экономическая рамочная структура или формат Chip 4 (в составе США, Южной Кореи, Тайваня и Японии).
Если раньше речь шла об экономической глобализации как лейтмотиве развития мировых экономических процессов, сейчас, с подачи Вашингтона, стала развиваться «фрэндизация» (friendization) мировой и региональной экономики, при которой международное разделение труда в целях хеджирования рисков стало ограничиваться кругом стран-друзей или союзников.
Региональная стратегия США обусловила развитие в регионе блоковости (точнее, пока есть только один блок – проамериканский), многоакторности внерегиональных сил (к делам региона с акцентом на расширение военно-политического присутствия активно подключаются страны ЕС, Великобритания, Канада и пр.), «фрэндизации» региональной экономики.
В ноябре в США состоятся президентские выборы, которые определенно не изменят взятый Вашингтоном курс на сдерживание Китая в регионе. В случае победы Камалы Харрис проводимая Байденом региональная стратегия будет продолжена с появлением лишь незначительных нюансов.
В случае же победы Дональда Трампа можно ожидать интенсификацию тарифной и технологической войны с Китаем и продолжения процесса «декаплинга» (разъединения американской экономики с китайской), приоритетности Азии по сравнению с другими регионами. Но при этом будет перенос фокуса в деле сдерживания Китая с многостороннего формата на односторонний, снижение интереса США к укреплению сети союзнических отношений и выстраиванию блоковой архитектуры, стимулирование Вашингтоном его союзников самостоятельно нести бремя ответственности за собственную безопасность. Это заставит региональных союзников США повышать расходы на оборону, формировать и укреплять военно-политические оси (такие как Австралия – Япония, Япония – Филиппины, Южная Корея – Япония) и альтернативные мини-многосторонние структуры, играть более активную роль в регионе.
В США опять могут интенсифицироваться дискуссии относительно отказа от традиционной политики «неопределенности» в тайваньском вопросе в пользу открытого заявления о порогах и формах вмешательства Вашингтона в случае конфликта в Тайваньском проливе. Трамп, вероятно, будет ожидать от Тайваня увеличения расходов на оборону и повышения обороноспособности острова. Вполне ожидаемым станет увеличение продаж американских вооружений Тайваню. Как результат регион не станет спокойнее и безопаснее.
В целом в случае победы того или иного кандидата в президенты США нацеленность Вашингтона на сдерживание Китая в регионе не изменится, поменяются лишь инструментарий, пути и методы достижения цели. Соперничество между США и Китаем – двумя крупными военными державами, совокупная доля которых в мировых расходах на оборону в 2023 году составила 49%, носит долговременный характер.
