Наталья Стеркина  |
| Израиль Мазус. Запад есть Запад, Восток есть Восток: Повесть / Предисл. Л. Аннинского.
– М.: Глагол, 2016. – 176 с. |
Вышла последняя, ставшая посмертной, книга Израиля Мазуса (1929–2016). Название и обложка книги мало что объясняют. А вот как всегда умное и точное предисловие Льва Аннинского «Есть? Или нет?» готовит к встрече с незаурядным и серьезным произведением. Эта история началась в июне 1945 года в Вене и закончилась в октябре 1953-го в Москве. За эти годы капитан Фролов испытал многое, у него была, с одной стороны, обычная для многих и многих судьба, а с другой – совсем необычная. Многие попали тогда под каток очередных репрессий, но не всем удалось сбежать с этапа, прожить много лет под чужим именем и приобрести странный и тоже тяжелый опыт общения с одним из гулаговских начальников, являющимся по совместительству начальником большой стройки.
Фролов, закончивший войну в Вене в чине капитана, вполне мог бы быть героем «лейтенантской» прозы. Призванный в армию после первого курса строительного института, окончивший командирские курсы, провоевавший всю войну в пехоте, не раз бывший раненым. О таких ребятах писали и Вячеслав Кондратьев, и Константин Воробьев, и Юрий Бондарев. О таком юном лейтенанте-связисте написал и Леонид Рабичев в автобиографической книге «Война все спишет». Встреча и любовь с девушкой, жительницей побежденной страны, тоже не редкость в литературе о войне (например, «Берег» Юрия Бондарева). То есть можно говорить о традиции, о разработке определенных коллизий. Тем интереснее те факты биографии героя, которые Израиль Мазус предоставляет читателю.
Тон повествования подкупающе спокоен, нет резкой акцентировки, быстрой смены событий, поэтому-то драматичность судьбы героя воспринимается очень остро. Владимир Фролов не просто влюбился в Хельгу, которую он называл Ольгой (дочь русских эмигрантов), но и обвенчался с ней, собираясь увезти ее с собой в Москву. Чистоту, неиспорченность капитана отмечают почти все встретившиеся ему на пути. Он действительно не видит преград – война закончилась, в его родной стране теперь будет хорошая ясная жизнь, да и в Вене он приказом генерал-лейтенанта Благодатова (реальное действующее лицо) назначен офицером связи с местным населением. Значит, все нормально, законно подчинено здравому смыслу.
Для Фролова «наступивший мир, когда проходил день за днем, и… не надо было подписывать похоронки, сделал его жизнь такой радостной, что он готов был передать эту радость всем вокруг». Вот на такой волне и произошла встреча с Хельгой. В прозе Израиля Мазуса удивляет и пленяет умение очень просто передать истинное, важное и отделить от наносного, искусственного. Диалоги на первый взгляд построены однообразно, но, вчитавшись, начинаешь понимать, что это авторский стиль, выражающий жизненную позицию. Мы не теряем нравственного ориентира, намеченного писателем, на протяжении всей повести.
Арестованный Смершем (довольно случайно попавший в его поле зрения – был сигнал о слишком тесном общении молодых офицеров с девушками), не пожелавший отказаться от своей нормальной мысли уехать с женой в Россию, Фролов осужден на 25 лет. Но он не собирается сидеть в ГУЛАГе. «Убегу!» – вот его решение. История с побегом Фролова и его переименования в Гладких могла бы стать темой авантюрного романа или киносценария. Случилось так, что на пересылке капитан Фролов встретился с однофамильцем (потом выясняется, что с кузеном), вором в законе, он-то и взял нашего героя собой в побег, а потом снабдил его документами на имя Гладких. Не станем пересказывать, чтобы сохранить интерес читателя, а вот проанализировать эти коллизии необходимо.
О том, что после 1917 года многие семьи были рассеяны, что часто родители не говорили всей правды о своем происхождении детям, известно. Вот и оба Фролова происходили из семьи мелкопоместных дворян. Что брат, принадлежащий совсем к другой среде, помогает брату, известно и по роману «Доктор Живаго» – таинственный Евграф появляется всегда вовремя. Да и драматичная история кержака Володи вышла наружу только потому, что Фролов-первый честно сказал, на что рассчитывал, затевая побег, – просто затеряться в Сибири. С документами утонувшего парня он может это осуществить.
Во второй части повести интересна линия взаимоотношений Гладких с его непосредственным начальником – «батей», ответственным за строительство Ангарска генерал-лейтенантом Бурдаковым. Мы имеем возможность увидеть кусочек жизни по эту сторону проволоки человека из системы ГУЛАГа. Строительство, инженерные расчеты, удачи и неудачи каждого рабочего дня – вот что на данном этапе занимает Бурдакова. Рядом работают вольные и заключенные, его по эту сторону ограждения это не трогает.
Тяжелее приходится самому Фролову-Гладких. Во-первых, он не может открыться жене Гале, во-вторых, ему стыдно, неловко перед рабочими из лагеря, ведь с некоторыми он встречался в тюрьме и на пересылке, особенно ему тяжело, что он не помог одному из них.
Наступает март 53-го. И теперь Гладких стремится вновь стать Фроловым, он может открыться жене. Отправив письмо с просьбой пересмотреть дело, поддержанный Бурдаковым Фролов дожидался вызова в Москву. Теперь после смерти Сталина он готов к тому, что ему придется сколько-то пробыть в заключении. Теперь его это не страшит – налажена связь с родителями, которым все эти годы он только без слов звонил в дни рождения, значит, жена и дети будут в Москве, в семье. Об освобождении сообщает бывший однополчанин, который являлся первым звеном при аресте в Вене. И здесь Мазус не красит все одной краской – их фронтовое братство, общее пехотное прошлое роднит больше, чем страшные вывихи политики, строящейся на доносах, ведущей к репрессиям.
У этой повести счастливый конец – Фролов свободен, Хельгу в Австрии не тронули, у нее и Фролова общий сын, в перспективе они, может быть, и встретятся. Перед нами еще одно свидетельство о необыкновенно трудном времени, еще одно замечательно хорошо написанное произведение о «жизни и судьбе». А что касается названия, Фролов и Хельга любили Киплинга – это была одна из их «точек сближения».
