Найденыш

Не шутите с попугаями! Фото Владимира Захарина

Чиф-чиф! Чьюиф! Куда это меня занесло? Где моя поилка? Где моя кормилка? Как я оказался в этом пыльном углу между ободранной стеной и замусоренной землей? А это кто такой нависает надо мной, тянет ко мне свои ручищи и хочет меня схватить?.. Ну, нет, Большая, у тебя это не выйдет. Видишь, вон там гладкая дорога, где ездят автомобили, сейчас там пусто, так что я быстренько перебегу на ту сторону.

По-бе-жа-ли!

Ой, ну что они так кричат! Даже автомобиль остановился. Из него вылезла еще одна Большая. И тоже кричит: «Ах! Ох! Смотрите! Попугай!» Подумаешь! Что… попугая никогда не видели, что ли? Впрочем, такого, как я, – конечно, не видели. Мне точно известно, что я очень красивый, я же любовался собой, глядя на себя в зеркало. Там, где я живу, есть настоящее зеркало. Так вот. У меня: головка сиреневатая, но одновременно и нежно-голубая, грудка и пузико тоже нежно-голубые, да при этом они еще и удивительно пушистые, а крылышки и хвостик бледно-серые, и на них, будто нарисованные, тонкие черные полосочки. Такие чудные узорчики. Ой! Большая, которая вылезла из автомобиля, вытащила оттуда какую-то здоровенную тряпку и размахивает ею. Если она накроет меня этой тряпкой, то мне тогда от них не улететь. В чем дело? Чьюиф… Темно! Эй! Отпустите меня! Куда меня тащат? Так. Тряпку сняли. Хоть стало светло, и то хорошо. Теперь все понятно. Первая Большая схватила меня, сжала в руке и куда-то несет. У нее рука точно по размеру моего тела, так что мне удобно в ней лежать. Интересно, куда это она меня несет… Я разозлился и изо всех сил клюнул ее палец! Будет знать, как хватать чужих драгоценных попугаев. А будешь давать всяким Большим гладить меня по головке, да еще неизвестно какими руками, может, даже и грязными, так я тебя еще раз клюну, и еще раз, и еще раз… Запомнила?

Мы наконец куда-то пришли. Мы – это Я, Первая Большая и Вторая Большая. Первая отдала меня из руки в руку Второй, а сама стала чего-то делать с какой-то коробкой. Так, понятно… прорезала ножиком стенку коробки, получилась такая маленькая дверца, которую можно открыть и через эту дырку опустить меня в коробку. Какой же все-таки я умный! И догадливый! Тааак. Опустила меня внутрь… Ужас! Это здесь мне придется жить? Нет уж, живите сами в этой коробке! Темно… Тесно… от стены до стены – полтора взмаха крыльями. А что я буду есть? У вас же наверняка нет корма для такого редкого попугая, как я. А пить? Имейте в виду, я пью только свежую воду.

Тут как раз и появилась вода. Кто-то из них поставил ее прямо передо мной. Сообразили… Я пью, а Вторая Большая говорит: «Давай срочно проделаем в стенках коробки дырочки, а то как же наш Федя будет дышать, без доступа воздуха он может даже задохнуться». Тут Первая Большая быстро начинает прокручивать дырочки в стенке коробки и при этом говорит: «Он вовсе не Федя, он – Кеша». Это значит, они придумывают мне имя. Одна: «Нет, все-таки лучше Федя!» Другая: «Да ты что! Он – типичный Кеша…» Они начинают спорить, но это ничего не значит. Я-то знаю, что меня зовут Чиф-чиф-чьюиф. Просто поражаюсь. До чего же странные эти Большие, я ведь уже много раз сказал им, как меня зовут, а они все никак не запомнят. Удивительно.

Я подглядываю за Большими, мне интересно, что они будут делать. Первая Большая поправила мою поилку с водой и ушла. Хлопнула дверью. Почему эти Большие так громко хлопают дверью? Поставила воду и ушла. Вторая Большая чего-то вообще не обращает на меня никакого внимания. Совсем не подходит ко мне. По-моему, я ее совершенно не интересую. Непонятное равнодушие… Ну, и пожалуйста... Тогда я немножко посплю. А то весь день такая нервотрепка…

* * *

Нет, мне что-то не спится. Заснешь тут у вас, как же…. В неволе-то. Надо придумать что-то хитрое, чтобы выбраться на свободу. Значит, так. Если чем-то острым просверлили дырочки в стенках коробки, если чем-то острым прорезали полосочки в крышке коробки, то и мне нужно найти что-нибудь остренькое, чтобы немножко расширить эти полосочки, а уж тогда мне будет легче открыть эту дверку и выбраться наружу без посторонней помощи… Да что тут думать? Все же очень просто! Я догадался! У кого остренький клювик? А? У меня остренький клювик. Значит, живо начинаем готовить пропил (у них, у Больших, это называется «подкоп», а у меня – «пропил») и как только щелка расширится – я на свободе! Чуть постучал клювиком по краю щелки… чуть нажал плечиками. Одним… Другим… Еще… еще… ну, последний раз… и я вылез из коробки. Урааа! Стою, смотрю по сторонам. Пожалуй, сейчас никуда не полечу, место незнакомое, еще заблудишься.

Кто-то открывает дверь. Аааа... это вернулась Первая Большая. Насыпала мне корм в кормушку-кормилку и зовет Вторую Большую, а сама схватила меня рукой. Первая спрашивает Вторую: «Ты зачем выпустила Кешу?» – «Да не трогала я твоего Федю». Эй, вы что! Я же Чюиф-чиф! Ну и память у вас. Прямо девичья. «Как же он вылез из коробки? Неужели сам? И куда нам его посадить? Ясно, нам остро необходима клетка. Мне, правда, уже обещали». Тааак. Остро. Теперь они еще чего-то острое для меня приспособят. Нет. Все-таки отсюда надо бежать. И Первая Большая продолжает: «Мне, правда, уже обещали…» Раздается звонок. Кто-то еще пришел. «Это наверняка Оля! Это Олечка с клеткой!» – кричит Первая Большая. И входит…

…И входит Оля Большая, с клеткой. Входит… Незнакомка. И я понимаю, что это пришла – Моя Любовь!

У Олечки от макушки до плечей и еще вниз за плечи струятся золотые локоны, они колышутся, когда она поворачивает головку. Красииивооо. Глаз не оторвать. Это Любовь с первого взгляда. Да, да, да. Такое бывает, мне рассказывали! Эй, ты, Первая Большая! Немедленно отпусти меня! Хочу к Олечке… Вы только послушайте, что она говорит? «Ой, какое чудо! Впервые в жизни вижу такого красавца. Первая Большая, дай подержать».– «Бери, только осторожно, он у нас такой шустрый, такой хитрюшка, только что сам выбрался из коробки». – «А как он летает? Можно я попрошу его полетать, а потом он ко мне вернется»..– «Не выпускай! Не выпускай!» – кричат обе Большие, а я летаю вокруг Оли, Чьюиф-чиф-чиф! И любуюсь ею. А она говорит Большим: «Как жаль, что я очень занята и тороплюсь, а то так и любовалась бы, так и любовалась бы вашим красавцем. Кстати, как его зовут?» – «Кеша!», «Федя!» – «Не слушай их! Меня зовут Чьюиф-чиф-чиф!» Мне так нужно, чтобы она поняла, как я ее люблю. Я не желаю с ней расставаться. А я и не расстанусь! Она торопится? Прекрасно. Решено… ухожу вместе с ней. Немедленно сажусь к ней на плечико. Так. Готово. Запутываюсь в ее локонах. Все. Получилось. А теперь попробуйте-ка меня отсюда выпутать! Что? Не можете? В таком случае я сейчас ухожу от вас вместе с Олечкой Большой.

Ну почему в мире все так несправедливо? Почему Олечка не может идти по своим делам с попугаем в волосах, и не просто с попугаем, а с Любящим и Любимым Попугаем? И неужели эти Большие не могли распутать Олечкины золотые кудри, не делая ей больно, из-за чего им пришлось постричь ее чудесные золотые волосы? Они, они виноваты в том, что у Олечки получилось полголовы длинных волос, а полголовы – коротких… И Олечка сказала: «Какой ужас!» – и даже немножко поплакала.

А теперь… что теперь… они освобождают меня от золотых локонов Олечки, я грустно чиф-чифаю, Олечка больше никогда сюда не придет, и я больше никогда ее не увижу. Прощай, моя любовь.

Ну, ничего. Ничего, ничего… Мы еще поборемся, так и знайте. То есть я им за это ой-ей-ей как отомщу! Я уже все придумал. Однажды обязательно получится так, что меня ненадолго выпустят из клетки. И это совпадет с тем, что Первая Большая будет проходить мимо меня, или, еще лучше, даже подойдет ко мне, а у нее в этот момент будут распущены ее рыжие волосищи. Вот и все! Больше мне ничего и не надо. Я мгновенно подлетаю и так запутываюсь в этих волосах! Уж, так запутываюсь! Что придется этой Рыжей Большой не просто стричься, а стричься НА-ГО-ЛО! Вот…

Правда здорово?