Самочка во Вселенной

Красивая – только ты! Борис Кустодиев. Портрет дамы. Модель. 1908. Краснодарский краевой художественный музей им. Ф.А. Коваленко

– Ну почему у тебя в тексте встретилось слово «член»? Ведь это так пошло, так низменно!..

Ты милая.

Ты проводишь сравнительный анализ мужских органов по форме, длине, толщине и читаешь старомодные стихи, отвергая «бездуховность новой литературы».

Ты умеешь быть борзой с людьми, потому что панически боишься лошадей и собак.

В 15 лет ты была танцовщицей в ночном клубе и теперь рассуждаешь об искусстве. В 10 лет тебя случайно заперли в классе – тебе пришлось помочиться в горшок с гортензией, и теперь у тебя два филологических образования. Тебя оприходовал в заводской малярке один доминирующий самец, и теперь ты член Союза писателей. Твоя жизнь идет тебе впрок, ничего не пропадает.

В школе тебя, маленькую и тоненькую, гнобила одна крупная и наглая девочка. В конце концов, она предложила тебе разобраться за школой после уроков. Вы пришли, собрались зрители с поп- и рок-корном. В самом начале драки ты с разбегу врезала ей так, что она улетела в мусорный контейнер.

– Ну-с, утилизировали, – сказала ты, отряхнув руки.

Теперь ты с увлечением переводишь верлибры английской модернистки Вирджинии Вульф.

В юности твою подругу с третьим размером груди отверг парень за «слишком маленькие сиськи». Она сгорала от унижения. Тогда ты напихала себе тряпок под майку, «сделав» себе пятый-шестой размер, и пришла на тусовку. Фанат гигантских сисек сгорал от желания, у него текли слюнки, он падал перед тобой на колени, но ты его оттолкнула. У подруги отлегло: обидчика настигло возмездие.

Теперь ты с восхищением слушаешь лекции антрополога Роберта Сапольски, храбро заглядывая в бездны человеческой природы.

Ты из тех женщин, которые никогда не скажут о другой девушке: красивая. В лучшем случае – симпатичная. Конечно, ведь красивая – только ты. И ты удивляешься: «Почему меня не любят женщины?..» Я же говорю, что ты милая.

Ты веришь, что люди делятся на культурных и сексуальных. Дружишь с первыми, а спишь со вторыми. Первые тебя не возбуждают, со вторыми тебе не о чем говорить.

Один ухажер как-то признался тебе:

– Проводив тебя до дома, я потом каждый раз справлял малую нужду у тебя под окнами…

Увидев твое изумленное лицо, он поспешно пояснил:

– …Но это не потому, что я плохо к тебе относился!..

Другой ухажер, которому ты упорно отказывала в близости, хотя и не стеснялась раскручивать на подарки и подкормки, не выдержав такой вселенской несправедливости, как-то раз возопил в отчаянии:

– Ты сучка, сучка, сучка, тебя надо трахать, трахать и трахать!

«Прям по Ленину», – подумала ты, а вслух ответила: «Не дам», – с глумливейшей из улыбок.

Один взрослый парень, с которым ты познакомилась затем в интернете, был фанатом хороших манер. Когда ты сонно потянулась в его BMW, он строго сказал:

– Не зевай в машине!

– Да он вообще адекватен?! – вопрошала ты потом меня.

– Нет, конечно, – ответил я. – А чего ты хотела в интернете? Адекватные люди любовных отношений там не ищут. Им и в жизни хватает.

– Но бывает и по-другому!

– В теории бывает, у меня ни разу.

Пять лет ты прожила с занудой, потому что у него твердый характер: ты же любишь доминирующих самцов. Потом ты расхотела его и прогнала, и он плакал, плакал каждый день, плакал впервые в жизни. Потом он пытался убить себя, но не смог: не было опыта.

Он курил по две пачки в день и в 30 лет умер от инсульта. А перед смертью он все время повторял твое имя. Твой любимый кот, проживший с вами много лет, белый, пушистый, кастрированный, трусливый и жирный, простудился на его похоронах.

Дальше, не слишком останавливаясь, ты завела себе обеспеченного управленца, который был еще и яркой личностью и любил играть на волынке.

– Богатый, адекватный, творческий, – говорила ты мне, – правда, не про меня.

Ты откровенно им любовалась.

Но так устроен мир, что восхищаемся мы теми, кто лучше нас. А раз так, то на фиг мы им сдались?..

Стоит ли удивляться, что однажды он объявил, что навсегда уезжает в Лондон. Он предложил тебе поехать с ним, но ты отказалась, ибо хотела жить в Москве. Ты была в шоке: уезжает в какой-то Лондон от целой тебя?.. Да как он смеет?!.

Спустя пару лет после его эмиграции ты зашла на его страничку во «ВКонтакте»... и увидела, что он умер. Сперва ты решила, что это шутка. Мол, привет всем, я умер и теперь буду вести блог из преисподней. Ставьте лайки, подписывайтесь на мой канал: зададим чертям жару!

Но оказалось, что он действительно отдал концы, а сообщили об этом на его странице его родители. Когда он был подростком, у него обнаружили опухоль мозга, но быстро вырезали ее, и он как-то даже забыл об этом – насколько об этом вообще возможно забыть. Потом лет 20 его ничего не беспокоило, он расслабился. Поэтому, когда в Лондоне у него стала побаливать голова, он не обратил на это внимания. А потом было уже поздно. Опухоль, почувствовав воздух свободы, слишком разгулялась, раздухарилась.

После этого некоторые прозвали тебя Синяя Борода. Футбольные фанаты говорили, что ты оформила дубль.

– Мрут, сволочи, как мухи!.. – плевалась ты.

Я же решительно призвал тебя выбить на гениталиях татуировку: «Не влезай: убьет!»

С другим парнем ты провстречалась три месяца, потом бросила и его: тоже расхотела, как и мужа. И тебе нравилось смотреть, как он корчится: ты черпала в его страданиях свою самочную силу.

Потом жизнь мстила тебе: ты влюбилась в алкоголика, который все время сидел в Сети, строил глазки другим самкам. У него случались запои, он убегал из дома, возвращался без документов, в одном ботинке. Ты сошла с ума, ты лечилась у психиатра. Ты все никак не могла его бросить. Он был единственным мужчиной, которого ты любила. Остальная любовь ушла на себя, мужчинам доставались желание, очарование, веселье. Но и его ты сумела бросить.

Ты слишком хвасталась, что всегда уходила первой, и вот тебя бросили сразу несколько раз подряд, резко – ты стала добрей, человечней. Ты из тех, кого страдание сделало лучше. Я не доверяю людям, которых никогда не бросали: они слишком самодовольны, они видят любовь только со стороны сильного, они не ведают сострадания. Но теперь ты другая.

Ты позволила себя любить немногословному малолетке, который долго тебя добивался.

– Расскажи мне что-нибудь интересное, – просишь иногда ты на втором году сожительства. – Вообще давай поговорим…

– Зачем? – честно отвечает он. – Лучше сисю.

И он тянется к твоим формам.

Но он романтик, он славный парень, он дарит тебе цветы и признается в любви. Ты не прочь променять его на крутого самца на джипе, доминантного и с кучей бабла. Но они живут в другом мире. И ты с ласковым малолеткой наконец-то счастлива в любви: другого выхода просто нет.

Несколько раз в год, чисто для разнообразия, ты мило потрахиваешь других мужчин.

– Зачем? – спрашиваю тебя я.

– Понимаешь, нормальные девушки живут с интеллектуалами средних лет, а налево идут к вкусненьким молоденьким жеребчикам. А я живу с молоденьким вкусненьким жеребчиком, а налево иду к интеллектуалам средних лет… Каждому свое.

– А если бы человек тебя полностью устраивал, ты бы все равно иногда кого-нибудь потрахивала?

– Да. Я так устроена. И я счастлива.

…В 13 ты гуляла под ручку со скинхедами, а теперь переходишь в иудаизм. В 14 ты проснулась с подружкой после «Клюковки» под кусточком: на вас помочился интеллигентнейший сенбернар с благородным профилем декадента. Теперь ты гадаешь, что же было до Большого Взрыва и, кажется, находишь ответ…