Андрей Егоров
|
|
Хан Котян Сутоевич и его боевой кот. Рисунок автора |
1. Области применения Кота многочисленны, польза же от Нево неисчислима. Мы же не исчислить их тщимся, но разве лишь наметить пути, которыми пойдут другие. Для того и собираем крупицы утерянных знаний о Коте и Коше, иже укротили предвечное Благочинство и учинили Безобразие, чрез коие начала быть и Вселенная, и Земля, и Кот, ушами прядающий, и Кот, в недрах залегающий, и Кот царствующий, и Кот подседельный, а тако же и иные неисчислимые Коты и Коши, всех же не перечесть.
Вот лишь часть тем (или же полнот, о чем будет позже разъяснено), которые надлежит нам раскрыть, дабы читатели наши, просвященные, оставили бескотовое пустобытие и обрели взамен Полноту Бытия во Коте:
#ценнаяПорода – здесь трактуется о котах и кошах, пронизывающих собою земные недра. Добывая оных и сообразно применяя, человечество некогда сумело из хладных пещер подняться до межпланетной мглы, дабы выкликать и прославлять во мраке тайные имена Кота.
#деянияКота – здесь по крупицам собирают подлинную историю человечества, коия есть история Котов – от пращуров котовых, зародившихся на Индокитайском полуострове. Сокрывая и переписывая историю, котов вымарывали с ее страниц без жалости, но памяти народной не сумели переписать даже самые могущественные враги котолюбивых племен – Габсбурги, Чингизиды, Романовы, Гитлер, Сталин и Пол-Пот истребляли паству Котовую, книги О Котах, но не живое слово, передававшееся из уст в уста и несомое аккуратно за шкирочку Котолюбивыми Народами:
кипчак-куманами или же половцами, которые, отступив из родной степи, возвели последнего своего хана на престол вечного Рима;
котовыми угодниками древней Руси, изобретшими письменность ранее всех в этой части света, а позже – перебитыми или рассеянными по Европе;
бургундской ветвью Валуа и арагонскими грандами – те и другие были потомками выходцев из степи;
низаритами, учениками Горнего Засранца Кота Кусана ас-Сабака;
и многими другими.
Конечно, особенно мы остановимся на тайной истории Великой Котовой Степи и Руси, которую у нас Спёрли: на нравах, обычаях и языке наших Котолюбивых предков.
Сему посвящены рубрики:
#разорениеКусовилищ
#господинВеликийМявгород
Потаинная, как и многое во Коте, река Котяшеста полноводна, судоходна, обильна и кусанием, мурлыкотью, и тучными стадами котов, приходящих на водопой. О ней вы узнаете из рубрики #брезиКотяшесты;
#котристика есть устная традиция котолюбивых и котовитых перво-с-вещеныников и отшильников, доносивших до котославов то, что коты не запечатлели в резных когтеватых книгах своих.
#памятникиКатцреализма – это книги, написанные в традиции, которую пытались вытеснить наскоро придуманным «соцреализмом». Что же писали о котовых те, кто не отрекся от котов даже в ту некотоприимную эпоху?
И, конечно, мы расскажем про #мяво; как вы могли даже на секунду в этом усомниться?
1. Я сам-то к тому не приучен, из служилых котов поднялся, думать не привык, все больше действую. А когда кошко над кусачеством поставле еси, все, бедняжка, думает. Кошки вообще какую-то к мыслям особую наклонность имеют: сядут, думают, думают. Минуту могуд без передышки целиком продумать. Да вы ж знаете, сами, сударыня, кошь белизнообразная, да и своих кошок у вас две девицы, помню. Тож задумчивые, хощь бы и распутные.
2. облизываясь
когти запуская
в кошму тяжолово от утренней росы тумана
урча, и поводя сурьмяным усом, и жмурясь сладко,
так смотрит смерть на нас – как на отверстые виалы
с блестящим будто темная смола
остатком драгоценной валерианы.
(Стихотворение приписывается Валерию Брюсову; см. также однозначно атрибутированное стихотворение, в полной мере передающее полный нежности священный трепет, который вызывали коты у поэта.)
3. Паузы между одним кусоваловым смыком и следующим казались бесконечными.
– Не слишком ли медленно? – встревожился я, глядя, как плотная порода, ухваченная кусальцами, с хрустом перемалывается меж дробил-твердалец, а затем отправляется в пышущее жаром заглотное жерло.
– Пустое, – невозмутимо и как-то очень весомо пробасил Кусоцких. Негромкий бас его был чудом света, так как достигал нужных ушей, легко перекрывая и хруст породы в пастных створах кусовалочных агрегатов, и протяжный возглас сырены, оповещавший, что харчеукладчикам пора откладывать засаленные карты, не доиграв пулю, поскорее хватать тачки и сломя голову нестись на склад за новой партией породы.
Надо сказать, сегодня Хватай Изводилыч Кусоцких был слегка простужен, поэтому следующая негромкая реплика не спугнула, как обычно, ворон, облюбовавших мягкие кромки прядальных мотовил, венчавших акустические кусоуказчики. Это, видимо, смутило Кусоцких, поскольку обычно немногословный бригадир как следует прокашлялся и пояснил еще более густым басом, перекрывшим и хруст породы, и возмущенное карканье, и влажное прядание кусоуказчиков:
– Порода плохо изучена, вот и решено дать им вкусаться. Пока вкусаются, пока убедимся, что кусальца в гнездах сидят как следует, что дробильные кассеты не нуждаются в замене твердалец, что заглоты и поеды не забились ворсистым взмеховьем, готовым смешаться с измельченной породой, превратив ее в ком бесполезного предъизблева. К вечеру управимся, а завтра, на ранней зорьке начнем кусать по-настоящему!
4. Дратути.
Хочу рассказать, как мне удалось определить порядок пользования котом.
Кот был заявлен в процессе к разделу как имущество (чем животное и является по ГК РФ), и если стороны по поводу недвижимости, транспортных средств, денег и долгов – договорились, то вот по поводу кота – НИТ.
Вы бы видели этот срач в судебном заседании.
Спасибо Баст, кота не приволокли в процесс.
Кот с помойки, подобранец, все как мы любим.
Я к тому, что об зарабатывании на породе речи не идет.
Итого.
Кот живет с Женой, базово, Муж имеет право брать его на выходные два раза в месяц (с вечера пятницы по вечер воскресенья), а также выгуливать его вечером в будние дни по договоренности сторон.
И все, все это – прописано в документах!
5. Иннокентий Котович, «Шатер и терем» (1929). Цитируется по уцелевшей рукописи, обретенной в целости и сохранности на подмосковной даче, принадлежащей наследнику писателя; в данный момент раскрытый скоросшиватель с рукописью служит наследнику спальным местом, и цитируется единственная доступная для изучения страница:
– Кошкари!
Дружина чуть приободрилась, заслышав этот клич: не подвел, значит, княжий побратим; может, и доведется кметям пережить страшный этот день, может, и не все полягут... А может, и никто сегодня больше не поляжет, подумал, украдкой перекрестясь, князь, видя с пригорка, как быстро катится от горизонта серая волна – подмога от Котубея. Не менее полутысячи оседланных котов неслись, сбившись в плотный лохматый ком, в одного яростного атакующего степного кота о тысяче ушей, украшенных черными, будто их окунули в китайскую тушь, кистями, о тысяче подведенных сурьмой огнёвых, яхонтовых котовых глаз (смотревшие против солнца зрачки их, должно быть, были сейчас не шире самой басовитой струны на услях); а восседал на том тыщном коте многотелый молчаливый воин, сжимающий в каждой из пяти сотен десниц по кривой степной сабле, насаженной на длинное, в руку, древко, в то время как каждая шуйца нарочито медленно расстегивала усовьё, в котором ждали упругие, острые, будто девичий язык, дроты, выделанные из уса столетних котов.
Войско брата-предателя дрогнуло: кто-то, видать, оглянулся и узрел бесшумно приближающуюся опасность. Но перестроиться супостат уже не успел, и широкая грудь тыщново кота смяла его ряды с победным многогласым мявом.
6. – Передай товарищам... – тут командир вздрогнул и замолчал.
С горестным мявом его верный скакун кусил бойца за икру, и тот вздрогнул вторично, но ни вторичный кус, ни лихорадочное торопливое окусывание уже не заставили его пошевелиться. Тогда, взяв аккуратно, будто боясь разбудить, мертвого наездника своего зубами и плавно закинув через плечо на спину, Шельма мягкой рысью припустил через гаолян, такой высокий, что кот скрылся в нем с головою, лишь кисточки внимательных ушей скользили над порослью, как две юрких метелки ковыля.
7. Дождавшись, пока посланники шаха Кыс-Кусая отойдут от шатра шагов на десять, Каракал-баши сделал то, о чем мечтал, наверное, с утра: скинул халат, не спеша подошел к палисандровому резному столбу, подпирающему купол, медленно, с наслаждением утвердил лапы поверх замысловатой резьбы, повествующей о подвигах предков, и начал точить когти о драгоценную древесину; под влажное сладострастное сопение подвиги полулегендарных котов-богатырей и чародеев ложились у его брюха, будто остриженные пряди иудейских невольниц.
8. «Нет» – вот и все, что она сказала. Я вертел это слово так и эдак, никак не желая верить, что, кроме этого, никаких других слов у нее для меня не нашлось. Память услужливо подсказала тягучим запевом мяудзина, что «нет бога в храме, а лака немного, меди, порок и вор» и что «нет больше той любви, когда кто положит живот свой за други своя», то есть укроет кота за спинами дружины и пойдет в атаку пешим. И впрямь, нет больше той любви. Да и котов тех больше нет.
комментарии(0)