Не попавшие в Ноев ковчег

Всех взяли, а чмопсов не взяли… Якопо Бассано. Наполнение Ноева ковчега. Саратовский государственный художественный музей им. А.Н. Радищева

Автор с красноречивой фамилией Дорогокупля, появившейся в летописях духовенства примерно в середине XVIII века, прежде всего переводчик: любопытствующие могут найти послужной список и обнаружить второй том модного «Шантарама», над переводом которого работал в том числе Василий. А мы поговорим о его сборнике «Однозначные истории» (на самом деле они как раз весьма неоднозначные), составленном из текстов разных лет: самый ранний датируется концом 1980-х, самый поздний – примерно 2018-м. Поэтому неудивительно, что стиль и качество «пазлов», из которых сложена книжка, довольно неоднородны (есть, кстати, даже ироничные вирши, а не только проза), но это не мешает восприятию. Правда, две автобиоповести в финале («Вспоминая родство» и «Наш Рыжик») так и просятся в отдельный томик, настолько они контрастируют с первой частью, где чего только нет – а фантазия у Дорогокупли ну оч-чень буйная.

Открывает книжку, например, этюд в библейских тонах под названием «Чмопсы», которых зануда Ной не берет в «блатной» ковчег – и все потому, что у каждого из трех этих зверьков свой пол: первый, второй и третий, а так «не положено»… Впрочем, пересказывать сюжеты нет смысла, надо просто войти, как в воду, в вотэтовотвсё, помня, что автор любит эксперименты и пытается не столь удивлять и порой веселить, сколь шокировать читающего.

Василий Дорогокупля. Однозначные истории. – [б.м.]: Издательские решения, 2021. – 334 с.

Сей калейдоскоп очень пестр, но, возможно, именно этим и привлекателен. Порадовала, например, совершенно чумовая новогодняя история «Маргариновый заяц» – ух! Далеко не везде наше с читателем «ух!» совпадет (да так и не бывает), и все же тем, кто не скован рамками предрассудков (какой непременно должна быть литература) и попросту врубается вотвэтовотвсё, стоит взять в руки эти самые «Однозначные истории» – которые, конечно, непонятно зачем так названы и в которых порой вместо живых героев мы следим за полу- и безумными действиями неких персонажей-функций, которых так легко укокошить. Как, например, в брутальном экспромте VOILA, весьма кинематографичном, в финале на миг становится жутковато (но спойлера не будет): «Темный коридорчик, стенка, поворот налево, впереди человек, и это не наш человек; он наотмашь бьет чем-то тяжелым, его тоже бьют; он падает, мы пробегаем по мягкому. Еще поворот, позади тревожные крики – быстрее! Вот нужная дверь…» Паяцы, истекающие клюквенным соком. Трагедии-light не только для фриков и тех, кто хотел ими стать, но так и не стал.

«Автор, пейши исчо».