А рассказывать гораздо интересней

Татьяна Бек, Зоя Межирова и Айлар Кербабаева. 1978. Фото Вячеслава Коротихина

Зажигаю тонкую церковную

У своей чуть

            приоткрытой двери.

Но тотчас же пламя

            возвратилось

Внутрь себя. Свернулось

            и опало.

В тот же миг

            похолодела кровь, –

Свечка отчего-то

            вдруг потухла...

Снова я тогда ее затеплив, –

(Жили мы в одном

            с тобой подъезде) –

По ступеням понесла

            на пятый.

Встала перед запертою

            дверью.

Не твоей уже.

И тишина

Ледяная льется –

На бездонное непониманье,

Невозможность осознать,

            осмыслить

Эту пустоту.

Слуцкий все твердил –

Познакомиться с тобой

            должны мы.

По его упорному указу

Встретились и сразу

            подружились,

Был он прав – не разольешь

            водой.

– Вот идут

            подружки-сговоренки, –

Межиров, однажды нас увидя,

Усмехаясь, издали сказал.

Таня, Таня, что же

            ты исчезла?..

И стихи не пишешь

            так давно...

Ты ведь не могла их

            не писать...

Помню на тахте

            открытый томик

В полном книг бесценных

            кабинете,

Помню карандашные

            пометки

У четверостиший

            на полях.

Много их... Тогда я удивилась

Твоему упорству и усильям.

Знаю, ты поэзию любила,

Может быть, гораздо

            больше жизни.

Но и одиночество любя,

Наслаждалась им

            до иступленья.

Разные потоки настроений

По квартире двигались,

            как кошка,

Вместе мы за ней

            с тобой следили.

Вот бы эту пластику

            движений

Взять бы да и в строки

            перелить.

Долго разговаривать могли,

Тайны все друг другу доверяя...

Только вот прервался разговор.

Ты однажды вдруг

            произнесла,

Мне свои поведав

            приключенья:

– А рассказывать гораздо

            интересней,

Чем все это в жизни

            проживать...

Я тогда была поражена

Этой неожиданностью

            фразы.

Но мгновенно согласилась

            с ней.

– Ну, конечно, творчество

            глубинней,

Ярче, да и выше,

            чем реальность.

Только все же не могу

            поверить,

Что ушла ты в ту и ширь

            и высь,

Где поэзии не существует...

Пусть там нет совсем

            привычных слов.

Пусть там тихо,

            может быть, беззвучно.

Но чем меньше слов в стихах,

            тем больше

Музыки, когда слова почти,

Растворяясь, –

            как бы исчезают.

Вот и ты теперь

            без всяких слов

Растворилась,

            музыкою стала.

С музыкой несложно

            говорить...

Мне твоя мелодия и тон

Пронизали вечер этот

            долгий,

В нем с тобою разговор веду.

И пометки с прошлых

            книг взлетают

На тахте у давних

            книжных полок,

Будто ноты...

            Только звук угас...

Иссакуа, штат Вашингтон