Техника эволюционирует не по Дарвину

Автомобили проектируются конструкторами, инженерами, учеными, а не случайностями при сборке. Фото Андрея Ваганова

Является ли случай и только он изобретателем нового в мире живого? Вопрос этот с точки зрения эволюционной теории Дарвина и всех ее усовершенствований вплоть до самых последних кажется абсолютно нелепым. Ну разумеется, новые виды, роды, семейства и классы живых существ возникают только в результате а) мутаций и б) искусственного отбора. Новое – результат а) случайности и б) борьбы за существование. И ничего более. Согласно теории эволюции.

Точка зрения религиозного сознания абсолютно иная. Новые виды возникают как акт творения высшего разума – Бога в переводе с философского на человеческие языки.

Возможно ли сочетание первого со вторым? Разумеется. Вмешательство разума на важных этапах – таких как появление нового вида живых существ, не скрещивающегося с теми, от которых произошли, – не исключает внутривидовой эволюции. И естественного отбора.

Обратим внимание, однако, на то, что в человеческой цивилизации новые технологии никогда не создаются в результате случайности. Не то что новое поколение компьютеров или автомобилей, но даже стамеска, ложка или молоток случайным образом созданы не были. Для их создания понадобилась инженерная мысль, что абсолютно не исключает наличия эволюции. Будь то компьютеры, телевизоры или автомобили, эволюция всех технологических продуктов от телефонов до холодильников очевидна. Вот только причиной ее является не случайность и не борьба за существование, а замысел.

Представим себе улицу – Елисейские Поля в Париже или Бродвей в Нью-Йорке, – на которой кинокамера снимает проезжую часть раз в сутки с начала ХХ века по сей день, а затем воспроизводит полученные изображения с обычной для кино скоростью – 24 кадра в секунду. Легко подсчитать, что из съемок, сделанных за 118 лет, получится получасовой фильм, при просмотре которого эволюция автомобилей, подобная эволюции в мире живого, очевидна.

Однако если некто из наличия эволюции автомобилей сделает вывод, что мутации и отбор являются причиной улучшения автомобилей от «Форда» 1908 года к «Мустангам» и «Мерседесам» 2018-го – с точки зрения дарвинизма абсолютно естественный и неизбежный, – то он ошибется. Автомобили проектируются конструкторами, инженерами, учеными, а не случайностями при сборке. Мутации и естественный отбор в эволюции автомобилей роли не играют. В человеческом обществе их создает разум (инженерная мысль). И только потом проект воплощается в продукт. Таким образом, создание новых видов продуктов в человеческом обществе, которое является частью биоценоза, отличается от появления новых видов в живой природе разительно.

Между творениями in vivo (согласно эволюционной теории жизни) и in civo (в цивилизации), если эволюцию в мире живого рассматривать в чисто материалистических рамках, разница фундаментальная и колоссальная. Ни одна технология человеком не создается как результат случая. Все технологии появляются в результате разумного замысла в противоположность эволюционной теории, согласно которой новые виды возникают лишь в результате случайностей (мутаций) и борьбы за существование видов. И никак иначе!

Известна фраза Альберта Эйнштейна, сказанная во время споров с Нильсом Бором о квантовой механике, к которой создатель теории относительности относился критически: «Бог не играет в кости» (в немецком оригинале – Der Herrgott wurfelt nicht). Утверждение это, похожее на вопрос, в полной мере относится и к теории эволюции. Играет ли бог с вероятностями, подбрасывая монетку, или же дает возможность природе эволюционировать, создавая разнообразие мутаций, но они не играют роли в решающие моменты возникновения новых видов?

Не менее интересно в связи со сказанным отношение Пушкина к проблеме случайности как противопоставления созиданию разумом. Обратимся к строкам, находящимся в первом томе 10-томного собрания сочинений Александра Сергеевича: «О сколько нам открытий чудных/ Готовят просвещенья дух/ И опыт, сын ошибок трудных,/ И гений, парадоксов друг,/ И случай, бог изобретатель...»

Те, кому за пятьдесят, шестьдесят, семьдесят и даже всего лишь за сорок, помнят, что в телевизионной передаче «Очевидное – невероятное» Сергея Петровича Капицы первые четыре из этих пяти строк были взяты в качестве эпиграфа. Именно с них начиналась каждая из программ. Почему Капица не включил в заставку пятую строку? Несомненно, из-за упоминания бога, в советское время на телевидении возможное только в атеистическом контексте. Однако давайте вглядимся в эти строки. А особенно пристально в последнюю: «И случай, бог изобретатель...»

Что означает запятая? То, что богом изобретателем является случай? Или же слова о боге изобретателе являются частью перечисления: «О сколько нам открытий чудных готовят»: 

1) «просвещенья дух»; 2) «опыт, сын ошибок трудных»; 3) «гений, парадоксов друг»; 4) «случай»; 5) «бог изобретатель». Пункты 4 и 5 в этом перечне «открытий чудных» являются независимыми друг от друга или объединены в один? Считает ли Пушкин случай богом изобретателем или же случай отдельно, а бог изобретатель – отдельно?

Однозначно ответить на этот вопрос невозможно. Пушкин, используя тонкости русской грамматики, дает возможность трактовать случай или в качестве бога-создателя, или же случай – сам по себе, а бог-создатель и изобретатель – сам по себе. Или и то и другое вместе, или случай и бог – порознь, а если вместе, то в какой-то неуловимо тончайшей поэтичной (а также религиозной) пропорции.

Но ведь это и есть ключевая проблема в теории происхождения жизни и человека! Является ли мутация (случай) богом изобретателем, и, кроме нее, ничего нет, или же бог изобретатель завершает список, стоя над ним!

И это написано до Дарвина, до квантовой механики, до теории эволюции, до обнаружения мутаций в генах. И о генах во времена Пушкина не было ни малейшего представления!

Не будем впадать в безумие, приписывая Пушкину создание теории эволюции. И даже «всего лишь» считать великого поэта предтечей ее. Но то, что гениальный ум Пушкина почувствовал громадную проблему, возникающую между божеством и случайностью, творением и эволюцией, не вызывает сомнения.

Решилась ли с момента написания Пушкиным цитированных строк проблема того, кто (или что) является создателем нового в мире живого: случай или бог изобретения и созидания? Думается, она осталась столь же безответной и важной, какой была во времена Пушкина.

Нью-Йорк