Особое место "Газпрома"

Именно в моменты удачного продвижения российских газовых проектов можно наблюдать руководство страны, энергетики и газовой отрасли РФ объединенными в едином порыве. Фото с официального сайта президента РФ

Сообщение Интерфакса о том, что «Газпром» отпразднует 25-летие компании в Государственном Кремлевском дворце 16 февраля 2018 года, вряд ли кого могло удивить, поскольку и 20-летие, и 15-летие «Газпрома» проходили также в Кремле. Вряд ли такая последовательность может вызвать у знатоков кремлевских кулис какое-либо недоумение. «Газпром» занимает особое место в экономической и политической жизни страны. Поэтому повторять недавно опубликованные на портале Republic (в прошлом – Slon) слова Михаила Крутихина, довольно известного московского независимого эксперта в нефтегазовой сфере, относительно экономической неэффективности российского газового механизма  бессмысленно. Дело в том, что «Газпром» играл и играет особую роль во взаимоотношениях Кремля и бизнеса не только в России, но и во всем мире.

Инструмент влияния 

В свое время мне пришлось писать рецензию на книгу известной в прошлом журналистки  Натальи Гриб, посвященную российской газовой политике в мире. Книга называлась «Газовый император». В предисловии автор не скрывает, что «газовый император» – это «наш премьер Владимир Владимирович Путин», и объясняет, почему газовый и почему император. «Газовый», с точки зрения Гриб, «потому что именно с подачи Путина в его бытность президентом, а теперь премьером  России, газ из товара, то есть материального ресурса, превратился еще и в стратегический внешнеполитический ресурс». Только при Путине, отмечает Гриб, вдруг стало очевидно, что газ – это реальный инструмент влияния на международную позицию многих стран Европы и Азии, по крайней мере в сфере отношений с Россией.

Понятно, что целостность «Газпрома» как единого стратегического владельца ресурсами и его продавца всецело была связана на начальном этапе с именем Виктора Черномырдина. Именно он стоял у истоков создания на базе Министерства газовой промышленности СССР в 1989 году государственного газового концерна «Газпром».

А еще ранее, в апреле 1991 года, именно благодаря Черномырдину в результате слияния внешнеторговых организаций и включения их в состав «Газпрома» было преодолено существовавшее ранее обособление сферы внешней торговли природным газом от его добычи и транспортировки. Именно Виктор Черномырдин, возглавивший в 1992 году российское правительство и работавший в тесной связке с тогдашним руководителем монополии Ремом Вяхиревым, сделал компанию инструментом влияния как на внутреннюю, так и на внешнюю политику страны.

Не секрет, что «Газпром» активно продвигал интересы Москвы и в газовых спорах с постсоветскими республиками, на территории которых оказались после распада СССР газотранспортные магистрали, – с Белоруссией и  Украиной, – и в попытках перехватить рынки сбыта у сырьевых конкурентов в лице Азербайджана и Туркменистана. Достаточно вспомнить «газовые» войны, которые вел «Газпром», красочно описанные той же Натальей Гриб. 25 февраля, по ее данным, началась первая такая война, когда компания полностью прекратила поставки Кишиневу, задолжавшему на тот момент  300 млн долл. В конечном счете под контроль «Газпрома» перешла местная газотранспортная компания «Молдовагаз», а Молдавия  была переведена на европейскую формулу цены.

Финансовая поддержка Кремля

Понятно, что Путин в период становления новой рыночной экономики на обломках плановой системы хозяйствования нуждался в поддержке крупного бизнеса, и раз у него в тот период не оказалось сторонников среди российских олигархов, он пошел на создание крупных государственных монополий, на которые мог опереться в финансовом,  экономическом и политическом плане. Поэтому он не мог упустить такой влиятельный концерн, как «Газпром», руководителем которого стал его  хороший знакомый по работе в администрации Анатолия Собчака. 

Действительно, на современном этапе выступить противовесом американским попыткам отодвинуть Россию от лакомого европейского газового рынка – это требует серьезной поддержки в Кремле. Поэтому нет ничего удивительного в том, что именно «Газпром» и его руководство в лице Алексея Миллера оказались в новейшем санкционном списке Минфина США, представленном Конгрессу США под названием «кремлевский доклад».

Напомним, что «кремлевский доклад» в открытой части, которую представила администрация США, разделен на несколько списков. В первый вошли 43 сотрудника администрации президента, включая ее руководителя Антона Вайно и пресс-секретаря президента России Владимира Путина Дмитрия Пескова. Другой – российское правительство, включая премьера Дмитрия Медведева и всех его заместителей, а также членов кабинета министров. И наконец, перечень российских бизнесменов. В него вошли 96 человек – все они миллиардеры из списка Forbes. В докладе американского Минфина сказано, что этот раздел составлен на основе открытых, «заслуживающих доверия» источников (напрямую на журнал американские чиновники не ссылаются). Основной критерий отбора – состояние от 1 млрд долл. и выше. В списке нет председателя совета Центра стратегических разработок Алексея Кудрина, руководителя «Роснано» Анатолия Чубайса, главы ЦБ Эльвиры Набиуллиной и главы Счетной палаты Татьяны Голиковой. 

Персональные американские санкции предполагают запрет на въезд в США, активы таких людей на территории этой страны заморожены. Но «президент Трамп отказался от (немедленного) введения новых санкций против России, что снижает угрозу по крайней мере временно. Новое законодательство должно было стать тестом для готовности Трампа выступить против России, и таким образом, его решение может сигнализировать о намерении отложить этот вопрос в долгий ящик, что, однако, совсем не гарантирует, что санкции не будут введены позднее», – пишут аналитики БКС.

Получается, что для тех, кто оказался в списке, но не находится под персональными санкциями, складывается неблагоприятная ситуация. Включение в доклад несет риски репутационного характера. И потенциальные партнеры, отмечает, например, политолог Алексей Мухин, могут отказаться вести бизнес из-за риска того, что люди из «кремлевского доклада» могут в итоге попасть под санкции. Понятно, что на сегодня расчет делается на психологическое давление. Мол, если уж не получилось резко ухудшить экономическую ситуацию в стране, то надо попытаться расколоть элиты и побудить олигархов бескровно сменить лидера страны. Вокруг таких людей образуется «токсичная среда».

Но не стоит особенно обольщаться. В выступлении перед Конгрессом 30 января министр финансов США объявил о том, что санкции будут введены в соответствии с закрытой частью доклада, о содержании которого можно только гадать. Хотя Госдеп и отмечал, что пока санкции вводить США не собирается. 

Давайте проанализируем, что это означает для «Газпрома» и его активности в Европе – на сегодня главном театре газового противостояния с США. Еще в 2014 году Мария Липман, в то время член научного совета Московского центра Карнеги и главный редактор журнала Pro et Contra,  отмечала, касаясь принципа введения американских санкций и координации этих действий с Европой: «Для Европы трудность в принятии такого рода решения заключается в том, что у них гораздо больший объем торгово-экономических отношений с Россией, чем у США. Поэтому принятие санкций ударит по интересам и европейских бизнесменов, и наших бывших соотечественников, которые живут и работают в соответствующих сферах. Если рассматривать индивидуальные санкции против олигархов, то говорить о правовой практике трудно. Был принят «Закон Магнитского», содержащий список конкретных лиц, причастных к первоначальному «делу Магнитского», но закон сформулирован так, что список открыт и туда могут добавляться люди, причастные к нарушению прав человека в России. Это новая норма, и вообще-то не совсем понятно, на что она опирается». 

С учетом заявлений министра финансов в Конгрессе можно ожидать, что как раз партнеры «Газпрома» из числа иностранных фирм могут подвергнуться санкционному давлению США, и это может нанести удар по планам «Газпрома» прежде всего в Европе.

И здесь в поле зрения американцев, конечно, оказывается «Газпром», рассматриваемый ими в качестве основного конкурента для поставок в Европу американского сланцевого газа. Введенные и еще не введенные санкции, как дамоклов меч, нависли над европейскими фирмами, участвующими в проектах «Газпрома».  

Мнение немецкого бизнеса 

Влиятельный Восточный комитет германской промышленности, который объединяет немецкие фирмы, работающие в России и других странах постсоветского пространства, а также в бывших и еще действующих государствах с плановой экономикой, опубликовал в день обнародования «кремлевского доклада» свое мнение на этот счет. В заявлении главы Восточного комитета Вольфганга Бюшеле явно чувствовалась тревога. Прежде всего обращает на себя внимание то, что он от имени немецкого бизнеса твердо заявил об отклонении новых экономических санкций. По его словам, они уводят стороны прочь от переговоров, обостряют противостояние, вселяют неуверенность в предпринимателей и создают некалькулируемые риски для бизнеса. Он считает, что необходимо стремиться к постепенному снижению уровня санкций в обмен на реальный прогресс в мирном процессе на востоке Украины, что будет создавать позитивные стимулы. Он привел данные анализа ученых Университета города Киля, что уровень взаимных санкционных потерь с 2014 года уже превысил 100 млрд евро. 60% этих потерь приходится на Россию и 40% – на промышленность стран ЕС. Он подчеркнул, что европейский бизнес платит большую цену за конфликт, ответственность за который он возлагает на политиков и который может быть разрешен только дипломатическим путем.

Что касается последних американских действий, он объявил также, что ему кажется необоснованным «возбуждение вокруг «путинских списков». Он полагает, что опубликованный список из 210 лиц нужно рассматривать независимо от возможных новых санкций против России. Поэтому он призвал к сдержанной реакции как Россию, так и представителей немецкого бизнеса. По его мнению, позитивным сигналом является тот факт, что администрация США пока не планирует новых санкций. 

Бюшеле высказал надежду, что ЕС и США в санкционных вопросах будут опять тесно сотрудничать и это позволит с помощью дипломатических средств найти выход из складывающейся ситуации. Что нам теперь необходимо, считает Бюшеле, так это решительное дипломатическое наступление с целью улучшения российско-американских отношений и решения украинского конфликта. Этот вопрос новое федеральное правительство, считает Бюшеле, должно поставить в центр своего внимания, как это требуют премьер-министры восточногерманских земель. Он подчеркнул, что немецкие деловые круги ждут решительных дипломатических инициатив для разрешения конфликта.